Джузеппе Гарибальди. Его жизнь и роль в объединении Италии - страница 27
5 июня Гарибальди вышел из Комо, по-прежнему продолжая беспокоить неприятеля. Захватив форт делла Рокка и овладев железнодорожной станцией, он наделал много бед австрийцам тем, что отвечал по-своему на перехваченные телеграммы.
Из сражений, данных им австрийцам в это время, особенно знаменита победа при Трепонти. Это дело подготовило сражение при Сольферино, заставив неприятеля изменить прежний план действий. Победою при Трепонти завершилось участие альпийских охотников в кампании 1859 года.
Стоя в стороне от дипломатических расчетов союзников, Гарибальди не подозревал, что, начав войну с австрийцами, император решил остановиться на полпути. Не предполагая, что обещанное в прокламациях Наполеона освобождение Италии от Альп до Адриатики имело мало общего с его действительными намерениями, вождь волонтеров собирался идти на помощь Венеции. Между тем, от правительства последовало распоряжение, запрещавшее под каким бы то ни было предлогом переступать границы Тироля. Гарибальди получил приказ идти обратно на восток с целью будто бы сразиться с новой армией – пруссаками, как значилось в конфиденциальном сообщении. Повинуясь приказу, он предпринял движение на восток, но на всем пути не встретил никакой армии. Наконец к нему явился в качестве парламентера австрийский офицер, привезший с собою уже подписанный договор о перемирии. Теперь в Пьемонте ему делать было нечего.
В то время, как Северная Италия служила театром войны с австрийцами, в Средней Италии происходили волнения, вызванные отзывом австрийских войск на север для подкрепления действующей армии. Великий герцог Тосканский бежал из своих владений, и страна готова была примкнуть к Пьемонту в борьбе за независимость. Точно так же оставили свои владения герцог Моденский и герцогиня Пармская. В Романье удаление австрийцев привело немедленно к ниспровержению папской власти. Всюду раздавались голоса в пользу присоединения к Пьемонту.
Гарибальди получил приглашение от временного правительства Тосканы принять начальство над войсками. С другой стороны, Кавур поручил ему объехать государства Средней Италии и поднять народ, так как трудно было ожидать более благоприятной минуты для народного восстания. Преследуя последнюю цель, Гарибальди расстался со своим отрядом, при помощи которого мог бы делать чудеса, и отправился в Модену.
Подводя итоги кампании 1859 года, Виктор Эммануил не мог не оценить заслуг “предводителя альпийских охотников”. Невзирая на протесты своих министров, он предложил ему звание генерал-лейтенанта. Уведомленный о королевской милости Гарибальди написал письмо к своему государю, в котором в почтительных выражениях просил его отложить пока это назначение, могущее лишить его дорогой ему свободы действий.
Поездка Гарибальди по Средней Италии служила блестящим доказательством возрастающей популярности народного героя. Особенно трогательна была встреча, оказанная ему в Романье, жители которой 10 лет назад с такой любовью и самоотвержением оберегали его жизнь, когда, потеряв жену, удрученный горем, преследуемый врагами, он скрывался в чащах Пинеты. Много старых знакомых, много дорогих лиц и воспоминаний встретил он в этих краях. Пребывание его в Равенне носило характер настоящего народного празднества; поездка в Пинету походила на триумфальное шествие. В Пинете находилась могила незабвенной Аниты, и к этой могиле спешил Гарибальди. В глубине леса, в маленькой часовне, с трогательною торжественностью, в присутствии генерала и всей его семьи совершен был обряд погребения над останками покойной, десять лет ожидавшими последнего благословения. Из Равенны Гарибальди предпринял поездку в Болонью; поездка эта сопровождалась еще большими овациями, нежели предшествовавшая. Народ буквально неистовствовал; из экипажа, в полном смысле слова засыпанного цветами, были выпряжены лошади; их заменили энтузиасты из толпы, оспаривавшие друг у друга честь везти своего идола; неумолкавшие крики: “Evviva Italia! evviva Garibaldi!” сопровождали его на протяжении всего пути. Не любивший подобных оваций генерал серьезно страдал от всего этого шума. – “Questo sono propriamente giornate dell'inferno (это поистине адские дни)!” – со вздохом говорил он своим спутникам.