Еда - страница 15
Кассирша косится на меня и продолжает:
-- Если порция взята на ребенка, она считается детской. Если на взрослого -- взрослой.
-- Я думала, детская и взрослая порции отличаются по объему, -- говорит Ира.
-- Нет, они различаются только тем, кто их ест, -- стоит на своем кассирша.
-- По-моему, это несправедливо, -- замечает Ира.
-- Так вы будете платить или нет?
Ира начинает рыться в кошельке, видимо, у нее были заранее отложены деньги на три детские порции -- и тут такой облом.
-- Раньше так не было... Раньше не проверяли, на кого берут порцию, -- еле слышно шепчет она.
-- Женщина, вы можете побыстрее! -- возмущается кто-то из очереди.
-- Сволочи! -- сквозь зубы рычит Ира, пересчитывая выложенные на ладонь монетки.
-- Мама, а можно я возьму еще вот этот сок?
-- Тема! Ну!.. Ну что ты меня сбиваешь?!
-- Мама, ну давай быстрее! -- Даша смотрит на мать умоляюще и в то же время с обидой.
Ира наконец-то рассчитывается, я оплачиваю свое пиво, и мы садимся за столик.
Первое время молчим, затем Ира говорит:
-- В следующий раз возьмем две детские порции и поделим на троих. Порции тут большие, на всех хватит.
-- Я хочу сама съедать свою порцию, -- говорит Даша.
-- Ладно, -- слегка обиженно отвечает Ира, -- тогда со мной Тема поделится.
Тема с набитым ртом кивает.
Ира съедает свою порцию, а затем старательно собирает вилкой размазанный по тарелке соус.
Тема повторяет действия мамы, стараясь даже ее немного превзойти, и пытается собрать остатки соуса пальцем.
-- Даша, соус доедать будешь? -- спрашивает Ира.
-- Нет.
Даша пьет через трубочку сок и смотрит в стол.
-- Ну как хочешь.
Ира отбирает у нее тарелку и начинает с прежней старательностью подъедать остатки соуса.
-- Не знаю, что они туда кладут, но очень вкусная штука.
-- Можно просто отстоять очередь два раза, -- толкаю я идею. -- Один раз с двумя детьми, а в другой просто поставить кого-то одного из них. Кассирша вряд ли запомнит, вон народа сколько.
-- Долго стоять, -- вздыхает Ира, отрываясь от вычищения тарелки.
Даша поднимает на меня взгляд -- и я вижу себя.
Как когда-то я шла домой вместе с отцом, а он увидел на столике возле кафе стакан с недопитым пивом. И допил, да. Из кафе выглянула женщина, видимо, продавщица, просто посмотрела -- и тут же скрылась, но это презрение во взгляде я помню до сих пор.
Никому нет дела до гордости маленького существа, которому стыдно, что его родственники ругаются с кассирами, вылизывают тарелки и допивают опивки. Да и вообще, кто ты такая, маленькая девочка, чтобы судить своих родителей, которые тебя родили, обеспечивают и далее по списку?
Даша протянула Темочке свое печенье.
-- На, я обещала.
-- Спасибо, я уже наелся.
Даша серьезно вздохнула и принялась грызть печеньку.
Нам предстоял еще и путь назад.
-- Давайте поедем обратно на автобусе. Я заплачу, -- сказала я.
Ира тут же спохватилась:
-- Хорошо, тогда я в "Ашане" куплю кое-то. Чтоб с пользой проехаться.
Она набирает огромный пакет дешевой еды. И мы возвращаемся.
В автобусе Даша садится возле меня и начинает рассказывать о своих школьных проблемах. Я пытаюсь объяснить, что все это когда-нибудь покажется ей смешным. Она не очень-то верит.
Хорошо, что мы все когда-нибудь вырастаем.
Банка огурцов
Я превратилась в электрообогреватель. У нас был такой в деревне -- за решетчатой перегородкой докрасна раскалялась спираль. Внутри меня тоже что-то накалилось и не желало охлаждаться. Температура под сорок держалась вторую неделю. Я лежала в Боткинской больнице, в палате, рассчитанной на четверых человек.
На соседней кровати обреталась девочка семнадцати лет, тоже горевшая.
Еще с нами были две бабуси -- тихая и громкая. Тихая просто читала книжку, а громкая все ругалась по мобильному с родственниками.
Кто-то из родственников заходил к ней каждый вечер -- и всегда кто-то новый, ведь невозможно вытерпеть такую бабку два дня подряд. (Родне повезло -- их было много, и они сменяли друг друга на боевом посту.)