Еда - страница 19
Он скажет:
-- Конечно, можно. Но не факт, что тебе понравится.
И засмеется.
А девочка тем временем сидела в автобусе, прижавшись носиком к холодному стеклу.
Ее ждало суматошное лето в лагере, страшилки у костра, печеная картошка, втихаря обрываемые с деревьев зеленые яблоки (кислющие, но вкуснота!) и обязательный кефир на полдник.
Она раньше терпеть не могла кефир, но с тех пор полюбит.
Ведро еды
Бабушка рассказывала, что, когда она была маленькой, на нее иногда нападало привередство и она отказывалась есть что дают. Мой прадед был печником -- уважаемая профессия! -- а прабабушка хорошо вела хозяйство, поэтому жила семья -- по тем временам -- в достатке.
Жили они в деревне, в Черниговской области.
И вот как-то моя бабушка (тогда -- крепенькая смурная девочка, которая теперь смотрит на меня с их единственного семейного фото) отказалась есть свой обед. Так и представляю, как она недовольно посмотрела в тарелку и буркнула: не буду!
А моя прабабушка (тогда -- статная женщина с суровым лицом) сказала ей что-то вроде: пока не съешь свой обед, из дома не выйдешь, Людмила.
А бабушка, наверно, только бросила на нее взгляд исподлобья и осталась наедине с тарелкой остывающего борща. Или щей. Или каши.
А прабабушка как раз собиралась идти кормить свиней.
Взяла ведро с помоями и вышла из дома.
И как раз в тот момент кто-то постучал в калитку. Прабабушка поставило ведро на крыльцо и пошла открыть.
Пришли двое детей -- мальчик и девочка. Ужасно худые и оборванные. Тогда ведь был голод на Украине, вот эти дети (видимо, сироты) и брели по свету, побираясь у добрых людей.
Прабабушка подумала: пусть бы Люся поглядела на них! Тогда бы ела все, что дают.
Она сказала:
-- Подождите, сейчас я вам вынесу кое-чего.
Зашла в дом и стала собирать в узелок: сала там кусочек, хлеба, еще чего.
А потом взяла с собой бабушку и вышла во двор.
Дети сидели около помойного ведра -- которое прабабушка оставила на крыльце, так и не донеся до хлева, -- и дружно уничтожали его содержимое. С огромным аппетитом и превеликой радостью.
Бабушка после этого всегда ела что дают.
Даже я, которой эту историю рассказывали в детстве, тоже выросла совершенно непривередливой.
А эти дети? Дети, которые ушли тогда с нашего двора с узелком с едой, и пошли неизвестно куда -- что с ними стало? Куда они попали, кроме воспоминаний моей бабушки и моего воображения, рисующего их чумазые мордашки, на которых отражается искренняя радость от того, что им в руки попало целое ведро еды?
Никто не знает.
Но думаю, сейчас их уже наверняка нет в живых. Может, они с бабушкой встретились где-то там, где нет голода. И бабушка сказала им спасибо -- за всю нашу семью.
Куриный суп
Моя первая влюбленность была ужасно неудачной (да и вторая, и третья тоже впоследствии не порадовали, но это потом, через годы...).
Мне было семнадцать. Я безумно страдала, жутко психовала и без конца срывалась на окружающих.
-- Чего ты такая стала бешеная? -- как-то спросила меня бабушка после того, как я ей надерзила.
-- Потому что я -- озлобленная на весь мир старая дева! -- крикнула я.
Бабушка захохотала.
Я помню, как она прямо-таки согнулась пополам от смеха. На ней был фартук с подсолнухами и серое домашнее платье. И тапочки с заломленными задниками и дырками, прорезанными для распухших косточек.
В отчаянии я, громко топоча, помчалась в свою комнату, хлопнула дверью и бросилась на кровать -- рыдать. (О боже, какая рифма!)
Через какое-то время в дверь постучали.
-- Эй, обозленная на весь мир старая дева! -- крикнула бабушка. -- Иди обедать!
От рыданий я порядком оголодала, поэтому, скрыв обиду на бабушкину иронию, все-таки выползла из спальни.
На столе стояла тарелка куриного супа.
Я взялась за ложку, и...
Бабушка подошла ко мне, положила руку на плечо и стала говорить о том, что нельзя злиться на весь мир, что надо быть доброй. И все эти простые слова как-то входили в мою голову, потому что вообще всякая проповедь доброты по-настоящему усваивается только в сочетании с куриным супом.