Эдельвейсы растут на скалах - страница 50
Это было вскоре после нашей первой рыбалки. С самого утра парило. После обеда пышные белые облака собрались в тяжелую темную тучу. Она надвинулась на солнце. Но духота не проходила. «Пуф!» — в пыль упала тяжелая капля. За нею другая, третья и по крыше, по земле, по листьям защелкала жидкая картечь. Запахло мокрой пылью. За пестрой клушкой со всех ног улепетывали в курятник цыплята. Где-то зашумело, тревожный шум быстро надвигался и вдруг накатил, побежал дальше спорым, теплым, почти отвесным дождем. Сергей, в одних трусиках, выбежал под дождь, заскакал по лужам, без конца приговаривая:
— Дождик, дождик, поливай! Дождик, дождик, поливай!..
Мне быстро приелась эта песенка, захотелось сбить ее монотонность, и я прокричал:
— Дождик, дождик, динь-динь-ди, нас водичкой напои!
Сереже понравилось, он сразу подхватил.
Я чувствовал, как сам собою выплясывается стишок.
Сделав доброе дело, дождь быстро стихал. Из-за тучи выглянуло солнце, в его лучах алмазными нитями мелькали редкие дождинки, они рождали в лужах большие бульбы, монотонно выбивали по ведру, висящему на штакетнике: «бим-бирим-бирибим-бим-брим…»
— Хватит, дождик, хватит, уходи! — кричал Сережа и махал руками. — Пусть теперь солнышко будет!
Дождинки падали все реже. Манерно выгнув спину, задрав хвост, большими скачками пробежала кошка. Барыня, старалась не замочиться. Блестящие налитые листья, усталые после дождевого душа, разморенно обвисли: отдыхали.
Я сам впал в ребячество, мне хотелось как-то проявить это, приобщиться к Сережкиному восторгу — к его миру. Но скакать по лужам я не мог. Не мог и оставаться в бездействии. И мое настроение вылилось в новый стишок:
Подпевая, Сергей снова замахал в небо руками:
…Закрываю глаза… Я физически ощущаю, что в мире произошел страшный разлом: по одну его сторону остался Сережка, — с этим дождем, с рыбалкой, с новогодним утренником, а по другую сторону — я… И с каждой секундой эти половинки дальше и дальше уплывают друг от друга.
Мысленно оглядываюсь на прожитые годы. Казалось, ничто не предвещало беды. И вдруг навалилась болезнь, словно вспучилась на ясном горизонте чудовищная волна, обрушилась на цветущий берег, круша все вокруг, — и схлынула, оставив после себя пустыню. И меня — истерзанного, жалкого, одинокого. Какие нужно иметь силы, чтобы выстоять, остаться самим собой?! Где взять эти силы?
Вяло, бесстрастно переворачиваю пальцем обложку — закрываю тетрадку. Бросаю небрежно на этажерку. Не для кого больше сочинять и читать стишки.
С этим жестом в груди у меня что-то окончательно надламывается, и я опускаюсь на кровать. Она стоит в углу комнаты, словно утлая лодчонка среди жалких обломков разбитого шквалом корабля…
3
Проходит день, другой, третий. Я не нахожу себе места. Самое страшное то, что я не властен что-либо изменить.
Временами перестаю соображать, где я и что со мной, точно засыпаю с открытыми глазами. А в груди укоренилась тупая ноющая боль, словно там лежит тяжелый камень. Силы совсем покидают меня… «Ну и пусть. Не велика потеря. Если по всем правилам, то от меня уже давно и следа остаться не должно. Это недоразумение, что жив до сих пор. И Сергея никогда больше не увижу…» И только мысль коснулась сына, как все мое существо бурно запротестовало против собственного бессилия, сознание сразу прояснилось, будто нюхнул нашатырного спирту. Да, жизнь, подловила ты меня, ох и подловила! Лучшего момента тебе было не выбрать. Приперла к стенке и упиваешься моей безвыходностью. Только как ты меня ни мордуй — не втяну голову в плечи!
Хотят усыновить Сергея… Сын уходит от меня, от моего влияния, я не смогу вложить в него свою душу! Каким воспитают его они? Они же не смогут дать ему то, что дал бы я. Эх, Сережка, Сергей! Не-ет, так просто я не уступлю его вам! Буду наведываться в садик, гулять с ним по городу, ходить в кино, в цирк. Вот окрепну — может, и на рыбалку, и в лес!
В лес… А как т о т тогда будет относиться к мальчишке? И она — разве смирится? Да она приложит все силы, пойдет на все, только бы ничего не напоминало Сергею обо мне… Она пойдет на все. Ребенок окажется меж двух огней. Станет козлом отпущения.