Единственная - страница 38

Бен нежно поцеловал Карлин в макушку и с улыбкой глянул на сестру.

— Такой шанс все-таки есть, верно?

Бен засунул книги в ящик и захлопнул дверцу стола, он опаздывал на собрание выпускников. Спеша по коридору, он коротко облегченно вздохнул, радуясь, что этот день уже почти кончился. Ему пришлось сообщить в школе, что Гарвард включил его в список кандидатов, и это, как он и боялся, оказалось очень тяжело. Не секрет, что многие годы Гарвард был его мечтой, ребята в школе были поражены и сочувствовали ему, и от этого он переживал еще больше. Но теперь, во всяком случае, все сказано, и унижение позади.

Кроме того, подумал Бен, еще оставался шанс, что его примут. А если нет, он просто смирится с Государственным университетом штата Нью-Йорк в Бингемтоне, который на самом деле был очень хорошим колледжем. Оглядываясь назад, он удивился, как можно было быть таким глупым и послать заявление только в Гарвард и больше никуда, но он был до чертиков уверен, что его примут в Гарвард. Наверное, он так сильно этого хотел, что сам себя убедил в том, что по-другому быть не может. Решение подать заявление в университет в Бингемтоне пришло в последнюю секунду, как компромисс, к тому же ему, как постоянному жителю штата, обучение обошлось бы намного дешевле, а в Гарварде проблема оплаты всегда давила бы на мозги. Бену раньше не приходило в голову остановиться на таком варианте, все-таки существовал еще шанс попасть в Гарвард из списка кандидатов или наконец он мог бы перевестись туда, снова подав заявление после года учебы в Бингемтоне. «Все будет хорошо», — кивнул он себе, подходя к двустворчатым дверям школьного зала. В том, что его не приняли в Гарвард, была даже своя светлая сторона.

Школьный зал был полон, и мистер Венн, директор школы, стоя на сцене перед рядами скамей, уже начал речь. Бен хотел сесть рядом с Карлин, которая была где-то здесь, но он пришел слишком поздно и занял место в заднем ряду.

— …мы переходим к последнему пункту нашей сегодняшней программы, у нас есть особое сообщение. — Нестройный шепот пронесся среди слушателей, и мистер Венн строго обвел взглядом море лиц перед собой, дожидаясь тишины, и, после того как в зале стало тихо, продолжил: — Мы рады объявить обладателя «Премии Резерфорда» этого года.

Бен выпрямился на сиденье, он не знал, что сегодня будет объявлен победитель. Несколько учеников, видевших, что он опоздал, обернулись к нему, ожидая, что сейчас назовут его имя.

— Для нашей школы большая честь, — говорил мистер Венн, — и нам очень приятно, что ежегодно один из наших учеников удостаивается этой награды.

«Ну же, — молча поторопил его Бен, — быстрее переходи к главному». Эта премия его, все это понимали. Если он не смог добиться Гарварда, во всяком случае, он победит здесь.

— Я с огромным удовольствием поделюсь с вами именем победителя. — Директор просиял улыбкой. — В этом году «Премию Резерфорда» завоевала Карлин Сквайр.

Немедленно зал снова загудел, и все головы повернулись к средним рядам, где сидела ошарашенная Карлин. Как громом пораженный, Бен встал и, пересилив желание побежать, большими шагами вышел из зала, провожаемый любопытными взглядами. Оказавшись в коридоре, он понесся вниз в вестибюль и дальше на улицу, не останавливаясь, пока не пробежал несколько кварталов и школа не скрылась из вида.

Бен резко опустился на край тротуара. В чем он ошибся? Он так давно все спланировал, работал ради этого и был уверен, что находится на правильном пути. И вот он не смог поступить в Гарвард, не смог получить «Резерфорда». Но мало того, все досталось Карлин, девочке, которую он любил больше всего на свете. Получалось, что он не достоин ее. Сила его чувства к ней пугала Бена, он пытался контролировать себя и проводить несколько часов в день без Карлин, играя в мяч или делая уроки, но его игра не отличалась блеском, а учеба не шла в голову. Когда ее не было рядом, он мог думать только о ней, его дорогой, любимой Карлин, девочке, которую он когда-то ненавидел всем своим существом; теперь эта страсть превратилась в совершенно другую, которая была еще сильнее.