Эксперт № 38 (2013) - страница 21

Жесткий кризис разрушил эффект массового гипноза и показал, что в основании волшебного роста лежит обычный пузырь финансовых спекуляций. Также обнаружилось, что устранение государства от выработки стратегии экономического развития обернулось усилением олигархических групп, чьи интересы сосредоточены на краткосрочном получении прибыли, — такие группы не в состоянии разрабатывать стратегии по развитию хозяйства страны. Жестче всего, вероятно, последствия подобной политики сказались сегодня на Великобритании, которая в интересах своих финансово-олигархических групп сосредоточилась на обслуживании финансовых потоков и демонтировала практически весь сектор реальной экономики.

Проблемы с дееспособностью государства в европейских странах возникли еще и потому, что в связи со строительством Европейского союза сознательно была сделана ставка на размывание государственных границ и усиление внутренних региональных формирований. Ослабление европейских национальных государств должно было помочь создать единое европейское пространство, и для этого значительная часть функций национального государства была передана в центр, в Брюссель. Однако замысел идеологов создания единого европейского супергосударства не смог осуществиться, европейский проект сегодня на грани развала, а между тем плоды ослабления национальных государств и усиление сепаратизма отдельных регионов (например, Каталонии и Шотландии) продолжают оказывать серьезное влияние на жизнь европейских стран.

Не последним фактором в ослаблении государства стала и разбалансировка госфинансов. Неспособность правительств принимать и проводить в жизнь сложные решения привела к резкому увеличению государственных обязательств, росту бюджетных дефицитов и госдолгов. То есть сохранность западных элит в том виде, как они есть, оказалась приоритетна по сравнению с долгосрочной стабильностью государственного аппарата. Так что, если вспомнить треугольник Харви, изображающий гармоничное государство как противовес бизнеса, общества и государства, то становится очевидно, что сегодня в западных странах позиции государства в этом треугольнике выглядят слабовато. Было бы логично предположить необходимость его усиления, однако происходящие на Западе посткризисные процессы избавления государства от социального бремени говорят о том, что период слабой государственной власти там еще далек от завершения.        

Эльдар Касаев, бывший дипломат посольства России в Катаре

Смена власти в Катаре указывает на то, что политическая линия Дохи на выстраивание альтернативного Саудовской Аравии центра силы в регионе будет продолжена

Тамим бен Хамад бен Халифа Аль Тани — сторонник проведения наступательной региональной политики

Фото: EPA

Дипломатический кризис вокруг Сирии затмил остальные события на Ближнем Востоке. Между тем сравнительно недавно в небольшой, но весьма влиятельной и амбициозной монархии Персидского залива Катаре произошла смена власти, которая позволяет говорить о том, что нынешняя «наступательная» политика эмирата будет продолжена. Экс-эмир ХамадАльТани вручил бразды правления своему 33-летнему сыну Тамиму , который до этого имел статус наследного принца. Примечательно, что передача власти произошла мирно (прежний эмир пришел к власти, свергнув своего отца, шейха Халифу, которого он обвинил в хищении государственных средств и недостойном правлении).

Добровольное отречение Хамада Аль Тани, по-видимому, обусловлено резким ухудшением здоровья (он давно страдает сахарным диабетом, а в 1990 году даже перенес трансплантацию двух почек) — весной во время визита в США сильно похудевший шейх выглядел очень неважно. Похоже, именно нездоровье заставило шейха активно ввести в курс дела сына, фактически переложив на него многие государственные дела. Так, в 2012 году Тамим присутствовал на саммите членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, где Хамад Аль Тани официально представил его в качестве своего преемника.

Смена власти в Катаре вряд ли повлечет за собой серьезные изменения внешнеполитического курса эмирата. Цель катарской стратегии — создать эффективную конкуренцию Саудовской Аравии, соблюдая при этом баланс между Западом и арабо-мусульманским миром. Отсюда вытекает острое стремление катарцев контролировать глобальное движение «Братьев-мусульман», которые со временем станут если не правящей, то во многом определяющей политику стран Ближнего и Среднего Востока силой. В послужном списке нового главы Катара организация и спонсирование гражданской войны в Ливии, качественно новый диалог с «Хамасом» и антиасадовская кампания в Сирии.