Эксперт № 51 (2014) - страница 6

Проблема сильного доллара также связана с ростом выпуска обеспеченных залогом долговых обязательств (CDO) — того самого класса спорных ценных бумаг, которые в 2007 году привели к кризису в США. Объем трансакций на рынке обеспеченных залогом займов вырос в 2014 году до 250 млрд долларов в квартал, значительно превзойдя средний квартальный показатель 190 млрд в 2005–2007 годах.

На фоне возникновения подобных пузырей турбулентность на финансовых рынках может иметь серьезные последствия. Например, BIS внимательно проанализировал события 15 октября 2014 года, когда фондовые рынки по всему миру резко упали, а изменения в доходности гособлигаций США были более значительными, чем в день банкротства Lehman Brothers в 2008 году. «Эти события подчеркивают хрупкость — я бы сказал, растущую хрупкость, — скрытую за оживлением на рынке. Не стоит забывать, что многие рынки не окончательно стабилизировались», — прокомментировал ситуацию Клаудио Борио , директор финансово-экономического отдела Банка международных расчетов. Его слова касались заявлений самих центральных банков (например, Банка Японии и ЕЦБ) о том, что они могут поддерживать сверхнизкие ставки рефинансирования и продолжать «количественное смягчение», чтобы оживить экономики своих стран.

По мнению BIS, проблема в том, что некоторые развивающиеся экономики могут оказаться уязвимыми из-за растущей зависимости от кредитов, полученных в долларах. Согласно данным банка, объем номинированных в долларах займов за пределами Соединенных Штатов в 2014 году составил 9 трлн долларов — это в два раза больше, чем в 2008-м, накануне предыдущего кризиса. На развивающиеся экономики сегодня приходится 3,1 трлн долларов международных долларовых кредитов. С 2012-го по 2014 год кредиты Китаю удвоились до 1,1 трлн долларов. Одни лишь китайские физические лица сегодня должны по долговым долларовым инструментам на 360 млрд долларов.

Такой объем заимствований в иностранной валюте создает существенные риски для развивающихся экономик. По мере укрепления доллара относительно местных валют обслуживание кредита становится все более дорогим, что повышает риск дефолта и экономической нестабильности. Особенно в связи с тем, что, в то время как ФРС закрыла программу «количественного смягчения», в еврозоне и в Японии денежная политика центробанков становится все более мягкой.

«Рост стоимости доллара на фоне расходящихся направлений монетарной политики в случае продолжения этой тенденции может оказать существенное влияние на мировую экономику, особенно на экономики развивающихся рынков. Например, это укрепление может проявить финансовую уязвимость многих компаний развивающихся рынков, имеющих существенные заимствования в долларах США», — отмечается в декабрьском отчете BIS. То есть компании развивающихся рынков будут вынуждены больше тратить на обслуживание своих долгов в долларах и, как результат, меньше инвестировать в собственное развитие.

Для экспортно орентированных экономик последствия могут быть еще более серьезными. «Исторически периоды сильного доллара сопровождались снижением цен на сырьевые товары и оттоком капитала с развивающихся рынков. Это приводит к потерям для экономик развивающихся рынков и без учета рисков, связанных с долгами в долларах», — полагает Роберт Уорд из EIU.

Для сырьевых экспортеров, таким образом, ситуация оказывается вдвойне сложной, ведь для их компаний не только ухудшаются условия доступа к капиталу, но и сокращаются текущие доходы из-за удешевления сырья на мировых рынках. «Укрепление доллара обусловлено сразу несколькими факторами, основной из которых — политика ФРС. В 2012–2014 годах на фоне программ выкупа активов (QE3) наблюдался интенсивный приток долларовой ликвидности на мировые рынки, что спровоцировало бум заимствований в долларах в развивающихся странах. Сейчас инвестиционные потоки развернулись, на фоне смягчения политики в ЕС, Японии и Китае резко вырос приток капитала в США (более 200 миллиардов долларов за август—сентябрь). Ситуацию усугубили эксперименты ФРС по абсорбированию ликвидности: за октябрь-ноябрь с рынка изъяли 400 миллиардов долларов на временные депозиты в ФРС, — рассказывает