Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья - страница 14

И он ногой толкнул к Рене такое ядро.

— Думаю, это будет несложно, — ответил молодой человек.

— Попробуйте! — промолвил Сюркуф.

Рене наклонился, поднял ядро одной рукой, как если бы имел дело с шаром для игры в кегли, и поверх головы Сюркуфа метнул его в сад.

Там ядро прокатилось шагов двадцать и лишь затем остановилось.

Сюркуф встал, взглянул на ядро и сел снова.

— Это меня обнадеживает, сударь; думаю, что на борту «Призрака» есть всего лишь пять или шесть человек, включая меня, способных сделать то, что вы сейчас сделали. Вы позволите мне взглянуть на вашу руку?

Рене улыбнулся, снял перчатку и протянул Сюркуфу свою тонкую и изящную руку.

Капитан внимательно осмотрел ее.

— Черт возьми! Господа, — крикнул он, подзывая офицеров, стоявших у другого окна, — подойдите взглянуть на нечто любопытное.

Офицеры подошли к нему.

— Вот эта рука юной девицы, — продолжил Сюркуф, — сейчас метнула поверх моей головы вон то сорокавосьмифунтовое ядро на расстояние, которое вы видите.

Рука Рене, в мощных ладонях капитана казавшаяся женской, показалась детской в громадных лапах Керноша.

— Полноте, капитан! — произнес Кернош. — Вы смеетесь над нами: разве ж это рука?

И с презрением, которое грубая сила питает к очевидной слабости, он отстранил далеко от себя руку Рене.

Сюркуф двинулся, чтобы остановить Керноша, но Рене сам в свой черед остановил Сюркуфа.

— Капитан, вы позволите мне?

— Давай, мальчик мой, давай, — отозвался Сюркуф, будучи любителем неожиданностей, как и все наделенные высоким духом люди.

Разбежавшись, Рене выпрыгнул через окно в сад, не коснувшись не только подоконника, но и оконной перекладины.

В нескольких шагах от ядра, брошенного Рене, лежало еще одно, точно такое же, которое, несомненно, служило для упражнений Сюркуфу, но его не сочли нужным вернуть на место.

Рене положил одно ядро на ладонь, сверху поместил второе, удерживая его в равновесии, и, вытянув наполовину руку, понес их оба; затем, подойдя к окну, он взял по одному в каждую руку, прыгнул, держа ноги вместе, на подоконник, пролез под перекладиной, спустился в зал и, показывая ядро Керношу, произнес:

— Ставлю бочку сидра для экипажа тому, кто метнет это ядро дальше!

Рене проделал все с таким изяществом и с такой легкостью, что некоторые из присутствующих поспешили дотронуться до ядер, желая убедиться, что они были чугунными.

— Ну-ну! Кернош, дружище, вот предложение, от которого ты не можешь отказаться.

— А я и не отказываюсь, — промолвил Кернош, — лишь бы мой заступник святой Иаков не оставил меня…

— Вам начинать, — сказал Рене, обращаясь к гиганту-бретонцу.

Кернош собрался в комок, напряг свои силы так, что все они пришлись на его правую ногу и правую руку, и общим толчком той и другой, словно разжавшаяся пружина, метнул ядро, которое вылетело в окно и, упав в десяти шагах, прокатилось еще на три или четыре шага и остановилось.

— Вот все, что под силу человеку, — произнес он, — и пусть дьявол сделает лучше!

— Я не дьявол, господин Кернош, — сказал в ответ Рене, — но имею все основания думать, что сегодня вам угощать экипаж.

И, держа ядро на ладони и пару раз взмахнув рукой, он на третьем взмахе толкнул его так, что оно упало на три или четыре шага дальше ядра Керноша и прокатилось еще на десяток шагов.

Сюркуф закричал от радости, Кернош завопил от ярости. Все остальные молчали, исполненные изумления; правда, Рене, бросив ядро, смертельно побледнел и вынужден был опереться о камин.

С беспокойством взглянув на молодого человека, Сюркуф бросился к небольшому шкафчику, вынул оттуда дорожную флягу с водкой, которую в дни сражений носил на ремне за плечом, и подал ее Рене.

— Благодарю, — произнес Рене, — но я никогда не пью водку.

Он подошел к графину, стоявшему на подносе рядом со стаканом и сахаром, плеснул немного воды в стакан и выпил ее.

В то же мгновение на его губах вновь появилась улыбка, а на щеках — краска.

— Ты хочешь отыграться, Кернош? — спросил старшину молодой лейтенант, оказавшийся в числе зрителей.

— По правде сказать, нет! — ответил Кернош.

— Могу я сделать что-нибудь приятное для вас? — спросил его Рене.