Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья - страница 17
— Неужели? — воскликнул Сюркуф, который услышал конец фразы и с супружеской и отцовской гордостью наблюдал, как будущий моряк приветствует его жену и обнимает его сына.
— Капитан, — произнес Рене, — до того как я увидел вашу жену и этого очаровательного малыша, я считал вас способным на любые жертвы, но теперь сомневаюсь, по крайней мере пока вы не уверите меня, что любовь к родине может зайти у мужчины так далеко, чтобы он разорвал свое сердце надвое.
— Что скажете, сударыня? — спросил Сюркуф. — С тех пор, как вы стали супругой корсара, много ли вы видели моряков, способных ввернуть комплимент, как это сделал мой новобранец?
— Что за шутки! — воскликнула г-жа Сюркуф. — Надеюсь, господин завербовался не рядовым матросом.
— Самым что ни на есть рядовым матросом, сударыня, и если в силу случайности, связанной с полученным мною воспитанием, оказывается, что в гостиных у меня есть преимущество перед храбрецами из вашего экипажа, то даже самые невежественные из них немедленно обретут превосходство надо мной, когда я ступлю на борт судна.
— Я назначил вам на три часа, сударь, — произнес Сюркуф, — поскольку хотел по мере появления наших гостей, а все они принадлежат к командному составу «Призрака», представлять им вас, а вот и…
В эту самую минуту дверь отворилась:
— … а вот и первый из них, мой старший помощник, господин Блеас.
— Я имею честь понаслышке знать господина Блеаса, — промолвил Рене. — Это офицер с «Доверия», вместе со старшиной Керношем пожертвовавший собой и отправившийся на борт «Сивиллы», в которой вы чересчур поздно распознали неприятеля. Подобная самоотверженность делает честь как тому, кто приносит себя в жертву, так и тому, ради кого это делают.
— Надеюсь, капитан, — произнес Блеас, — что вы, в свой черед, соблаговолите представить мне вашего гостя, ибо пока он известен мне лишь как один из лучших стрелков из пистолета, которых я когда-либо видел.
— Увы, сударь, — сказал в ответ Рене, — в отличие от вас, у меня нет за спиной блистательного прошлого, на которое можно было бы обратить внимание. Меня зовут просто Рене, и я прошу господина Сюркуфа оказать мне великую милость, приняв меня матросом на борт «Призрака».
— Не меня надо просить об этом, — со смехом произнес Сюркуф, — а нашего боцмана.
И с этими словами он указал на Керноша, вошедшего в комнату.
— Иди сюда, Кернош! Жаль, что тебя не было здесь в ту минуту, когда господин Рене с таким воодушевлением рассказывал о старшине ялика с борта «Доверия», который принес себя в жертву вместе с молодым мичманом, чье имя я не помню, и отправился на борт английского корабля, где посредством превосходно сыгранного нервного припадка отвлекал внимание господ красномундирников, в то время как капитан «Доверия», едва не угодивший, словно заяц, в когти леопарда, удирал под всеми парусами.
— По правде сказать, — промолвил Кернош, указывая на Рене, — будь этот господин там, все было бы куда проще; вы бы вручили ему один из наших превосходных пистолетов Лепажа, указали ему на английского капитана и сказали: «Разнеси-ка голову этому дураку!» И он взял бы пистолет и разнес бы ему голову, что наделало бы на борту «Сивиллы» куда больше шуму, чем мой нервный припадок. О, вас не было здесь этим утром, лейтенант Блеас, когда господин Рене дал нам урок стрельбы из пистолета. Я был раздосадован этим, но, если он отправится вместе с нами, на что мы все надеемся, вы увидите, как он управляется с этим оружием. Что же касается того, как ловко он управляется с рапирой, то вот наш друг Стальная Рука, который даст вам по этому поводу все возможные разъяснения.
— Вы заблуждаетесь, Кернош, — сказал фехтмейстер, — ибо этот господин оказал мне честь, парируя удары, которые я ему наносил, но ни разу не потрудился нанести мне ответный удар.
— Дело в том, что вы и в самом деле разгадали мою слабую сторону, господин Стальная Рука, — произнес Рене. — Я основательно обучен защите и крайне мало — нападению; моим учителем фехтования был старый итальянец по имени Беллони, утверждавший, что противника скорее выведешь из строя, три раза подряд парировав его удары, чем один раз нанеся ему укол; ну а если итог один и тот же, то зачем наносить укол, если можно парировать?