Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья - страница 47

Но что особенно восхищало молодых людей, так это расточительность природы, которая каждое дерево увешала превосходными плодами. И в самом деле, достаточно было лишь протянуть руку, чтобы сорвать миндаль, ямбозу или авокадо.

Еще издали они увидели место сбора на берегу Латаниевой реки: то было их укрытие, которое как раз заканчивали устраивать.

Никогда ни один напиток не казался им столь вкусным, как стакан воды, зачерпнутой из Латаниевой реки.

Охотники еще не вернулись, но об их возвращении возвестили ружейные выстрелы, минут через десять раздавшиеся неподалеку.

Хотя не было еще и десяти утра, наши путешественники, которых пребывание на необычайно свежем и чистом воздухе подготовило к завтраку, буквально умирали с голоду.

К тому же стол являл собой самое соблазнительное зрелище: моряки спустились к морю и набрали огромное количество ракушек, и среди прочего множество тех мелких устриц, каких подают, как в Генуе, еще незрелыми, а на края стола положили ветви деревьев, усыпанные плодами.

Хозяин «Отеля иностранцев», взявший на себя подготовку самой существенной части трапезы, великолепно справился со своей священной миссией: он отправил к столу половину ягненка, четверть молодой косули и изумительной свежести омары.

Что же касается рыбы, то она была представлена несколькими видами, о которых мы во Франции даже не имеем представления и которые отличаются необычайными размерами и отменным вкусом.

Лучшие вина, какие удалось отыскать на острове, охлаждались в самых глубоких омутах Латаниевой реки.

Охотники вернулись с молодым олененком, двумя или тремя зайцами и множеством куропаток и перепелок. Повара завладели этим годным для ужина подспорьем из свежего мяса, ибо путешественникам было так хорошо здесь, что они в один голос воскликнули: «Остаемся здесь на весь день!»

Поскольку предложение это не встретило никаких возражений, было решено, что они отобедают здесь, затем до двух часов пополудни будут наслаждаться прохладой, даруемой деревьями и рекой, а после этого снова сядут верхом и посетят тот берег, где потерпел крушение «Сен-Жеран».

В итоге их паломничество окажется всеохватывающим: они повидают место рождения, место кораблекрушения и место погребения.

Никогда еще Рене и его товарищи не пробовали в таком изобилии и в таком разнообразии плоды, ни один из которых не был известен в Европе. Любопытство поддерживало аппетит и служило ему извинением, так что они оставались за столом до двух часов пополудни.

Поскольку негров щедро накормили, не экономя при этом на араке, у них появилась надежда, что подобная расточительность, имевшая целью вознаградить их усердие, распространится и на ужин, и все они ровно в назначенный час оказались на месте, готовые вновь приняться за свою работу.

Так что в путь все пустились в прежнем порядке, оставив за спиной у себя Папайный холм и двигаясь сквозь низкие лесные поросли, где неграм временами приходилось прокладывать дорогу топорами.

Носильщики при этом по-прежнему шли мерным шагом, который на этих дорогах, какими бы плохими они ни были, не тревожил девушек, не испытывавших в своих паланкинах никакой тряски.

Менее чем через три четверти часа наши путешественники оказались напротив острова Амбры, а точнее, напротив прохода между ним и большой землей, в который вошел «Сен-Жеран».

Хотя ничто здесь не свидетельствовало о бедствии, ставшем развязкой пасторали Бернардена де Сен-Пьера, девушек охватило волнение еще сильнее, возможно, чем у могилы, которую они посетили утром. Устремив глаза на море, они с бьющимся сердцем расспрашивали морских офицеров о возможных обстоятельствах этого крушения, как вдруг на том самом месте, где погиб корабль, внезапно послышался сильный шум и поверхность моря странным образом забурлила.

Но вскоре все объяснилось: два огромных тела бились среди волн.

Это среднего размера кит вступил в схватку со своим смертельным врагом — меч-рыбой. Можно было подумать, будто два гигантских гладиатора, желая начать свой поединок, дожидались лишь прибытия зрителей.

Битва была долгой, упорной и яростной с обеих сторон. Чудовищный кит чуть ли не во весь рост поднимался из воды, стоя на хвосте и являя свое тело, подобное колокольне; он выпускал из дыхательных отверстий две водяные струи, которые поднимались на огромную высоту, но постепенно слабели и мало-помалу окрашивались кровью. В конце концов две эти водяные колонны обратились в розоватые брызги, свидетельствуя о скорой победе меньшего из морских обитателей. И в самом деле, меч-рыба, более проворная, принялась кружить вокруг кита и вонзать свой меч в его бока, ни на миг не давая ему передышки. И тогда, в последнем могучем усилии, кит поднялся и рухнул на своего врага, раздавив его, по всей вероятности, ибо на поверхности меч-рыба больше не показывалась. Но и кит, со своей стороны, после нескольких последних мучительных движений стал мало-помалу коченеть, впал в предсмертные судороги и вскоре испустил дух, издав громкий крик, который, если не принимать во внимание невероятную силу его звучания, весьма напоминал человеческий вопль.