Эктор де Сент-Эрмин. Части вторая и третья - страница 55

На стволе ружья было выгравировано:

«Подарено матросами Сюркуфа их храброму товарищу Рене».

Ничто не могло быть приятнее молодому матросу, чем подобный подарок! Он уже не раз упрекал себя за то, что не позаботился вооружиться как следует, и в момент отплытия с Иль-де-Франса это ружье, появившееся весьма кстати, одновременно пополнило его арсенал и потешило его гордость.

В назначенный день метр Рембо передал в руки Рене судно, отделанное с отменным вкусом. Древесные материалы на острове Иль-де-Франс настолько великолепны, что сами по себе могут служить украшением. Предназначенные для девушек каюты, меблировкой которых Рене руководил лично, поражали изысканностью и изяществом отделки; в этом отношении у девушек не было никакого повода для беспокойства. Гроб их отца перевезли со «Штандарта» на «Нью-Йоркского гонца» и установили в маленькой часовне, затянутой в черное. Только после этого Рене поднялся к Элен и Джейн и уведомил сестер, что ждет лишь их приказа, чтобы поднять паруса.

Девушки, со своей стороны, были готовы к отплытию; они заказали торжественную заупокойную мессу, после нее должен был состояться завтрак на борту «Нью-Йоркского гонца», а затем, после завтрака, предполагалось поднять паруса. На другой день, в десять часов утра, сестры в сопровождении Сюркуфа вошли в церковь, и, поскольку было известно, что заупокойную мессу служат по отставному французскому капитану первого ранга, все начальство острова Иль-де-Франс, все капитаны, все офицеры и все моряки кораблей, приписанных к Порт-Луи или остановившихся в нем по пути, присутствовали на этой поминальной службе, более похожей на военную, чем на гражданскую.

Час спустя, по-прежнему сопровождаемые Сюркуфом и Рене, девушки пешком спустились к порту.

От имени пассажирок Рене пригласил на завтрак Сюркуфа, Блеаса и Керноша. Все корабли, стоявшие в порту на якорной стоянке, были расцвечены флагами, словно на праздник, и «Нью-Йоркский гонец», самый маленький и самый изящный из всех, вывесил на своей единственной мачте, двух реях и гафеле все вымпелы, какие нашлись на борту. Обстановка за завтраком была печальной, хотя каждый силился быть веселым, а на пристани, по приказу генерала Декана, губернатора острова, гарнизонный оркестр играл национальные мелодии.

Наконец час отплытия настал; в честь Рене и его прелестных пассажирок подняли последний тост, Сюркуф поцеловал руки, поданные ему сиротами, обнял Рене, и пушечный выстрел подал сигнал к отплытию.

«Нью-Йоркский гонец» тронулся с места, буксируемый двумя шлюпками со «Штандарта» и «Призрака», экипажи которых хотели оказать эту последнюю услугу своему товарищу; шлюпки и судно следовали вдоль изгиба гавани, в то время как толпа зрителей шла вслед за ними по берегу до тех пор, пока по нему еще можно было идти.

Лишь поравнявшись с фарватером Сколопендры, шлюпки остановились. За это время шлюп полностью подготовился к отплытию, так что ему оставалось лишь поднять паруса. Пока на судне отдавали буксирные тросы, матросы с обеих лодок, приветствуя его последним тостом, кричали: «Счастливого плавания капитану Рене и барышням де Сент-Эрмин!»

Корабль прошел вдоль Могильной бухты и скрылся за мысом Канониров.

К этому времени его кильватерный след уже давно растаял в море.

На исходе шестого дня спокойного плавания, во время которого на пути не встретилось ни одного судна, «Нью-Йоркский гонец» вновь пересек экватор. Единственное, от чего страдали прелестные пассажирки, это немыслимая жара, царившая во внутренних помещениях судна. Но Рене установил в их каюте две ванны, и, благодаря этой мере предосторожности, девушки без особых тягот переносили самые жаркие дневные часы.

С наступлением вечера они выходили на палубу; ветер усиливался, и часы палящего солнца сменялись часами прохлады, которую вместе с благоуханием моря приносил дивный бриз.

Тогда на палубе накрывали на стол, и, благодаря тем хитростям, какие пускали в ход матросы, чтобы добыть свежую рыбу, и благодаря той легкости, с какой можно было запастись провизией на Сейшелах и Мальдивах, путешественники имели на борту такие же свежие фрукты и продовольствие, как и на суше.