Эльфийский приворот, драк-кот и Новый год. Зима в Академии - страница 3

– Моя, – тихий, уверенный рык местного неандертальца.

И прежде, чем я успеваю предпринять хоть какой-то шаг к поспешному бегству, меня прижимают к себе крепко-крепко, как нежно-любимую игрушку, и чужие губы накрывают мои поцелуем.

Поцелуйная практика у меня  была так себе. Пара слюнявых, пара попыток скорчить уверенного мачо, и парочка вроде и ничего себе, но… ничего не екало. Ни бабочек, ни сердечек, ни…

По всем канонам я должна громко заорать (но как орать, когда тебя так увлеченно целуют?), начать отбиваться (попробуй сдвинь этого слона!), прикинуться бревном (а как прикинуться, если сердце заходится от ужаса и  наслаждения?).

Чужие губы ласкали уверенно, напористо, нежно, страстно, отчаянно. Он пил меня, как нектар, как мед, жадно слизывая наслаждение  до последней капли. Этот поцелуй был ядом, просачивающимся под кожу и точащим уверенность. Этот поцелуй сводил с ума, заставлял забыться, раствориться, позволить ладоням коснуться мускулистого – ничего себе – торса, нашаривая пресловутые кубики. Я жила этим мгновением. Я не помнила в этот момент ни того, что предшествовало моему попаданию в чужие объятья, ни того, что где-то там, за гранью, осталась моя любимая в общем-то работа, обожаемая мама, невероятная бабуля и неподражаемые товарищи по ролевому оружию.

Чужие пальцы растрепали волосы, огонь завитых для праздника локонов растекся по снегу, что-то хрустнуло, ледяная шапка заползла за шиворот – и отрезвила.

Волшебство улетучилось.

Я ошалело мотала головой, не понимая, что происходит. Рядом точно так же тряс черной гривой волос потенциальный маньяк.

– Ты кто такая? Худа, как палка, одета в какую-то рвань, да ещё и страшнее немертвого?! – у моего глюка был язык без костей.

– Ты кто такой, чтобы мне указывать, и как меня сюда затащил? В полицию заявление напишу! – я пыталась подняться – но меня упорно не отпускали.

Ноздри незнакомца снова задрожали – как будто он к чему-то принюхивался…

Красивое лицо с тонкими породистыми чертами закаменело.

– Тебя подослали тайханы?  – Меня бесцеремонно ухватили за подбородок. – Соблазнили золотом лепреконов? Пообещали, что займешь место Первой леди? Кто?! Шархи? Изменчивые? Светлые сородичи?

Он сбежал из сумасшедшего дома, что ли? Или наш товарищ-ролевик совсем с катушек съехал? Нет, неужели правда кто-то из наших решил так глупо пошутить? Может, ещё в универе что-то в чай добавили?

– Для начала советую отпустить меня – на снегу лежать холодно, и, если вы, возможно, к этому привычны, то люди, как я, могут запросто заболеть, – пробормотала, отворачиваясь.

Ну а что? С психами надо на их языке разговаривать. А то они существа  деликатные, нежные, ещё расстроится… В висках стучало, голова кружилась, а я пыталась понять – глюк или не глюк? Губы пекло.

– Что тебе пообещали за приворот? – прошипели мне на ухо весьма настойчиво.

Меня рывком поставили на ноги, плавно восставая из сугроба. Штаны на маньяке есть – и то утешение.

– Какой приворот, мужчина, вы точно в себе?  – в такие моменты во мне моментально включается дочь своей матери. – Отпустите меня немедленно, – потребовала уже жестче.

Мы тут одни, рюкзак валяется рядышком, а вокруг – ледяное безмолвие. И если мужчина пышет жаром, как печка, то я промерзла, как сосулька.

– Я-то в себе, тэя. А вот кто ты такая и как мы здесь оказались – мне чрезвычайно интересно и очень хотелось бы  это узнать…  – незнакомец смерил меня уже другим, куда более опасным взглядом. Такой же был у отца Катерины, который был потомственным военным.

– Мне бы тоже, – ответила честно, чувствуя, что зуб на зуб не попадает.

– То есть ты утверждаешь, что понятия не имеешь, как мы  здесь очутились? – насмешливо уточнили.

– Да я даже не знаю, кто вы такой! – искренне возмутилась.

Темноволосый смерил меня очередным недоверчивым взглядом. Под ним как жаром окатило – и возникло какое-то странное, идущее изнутри стремление оказаться ближе. Потому что это так же естественно, как дышать. Потому что он нужен и важен,  мое наваждение, мой… кто?!

Сильные руки прижали меня к горячему телу, согревая. Чужие пальцы ловко перебирали пряди волос – и я чувствовала жар, идущий  от них.