Entre dos tierras - страница 13

А, чтоб тебя там разорвало…

Слегка нагнувшись, Президент нащупал под столом небольшой рычаг, открывающий потайную нишу в стене. Резкое движение — и тонкий перочинный нож летит в стену, попадая точно в горло улыбающемуся темнокожему человеку, чьё изображение висит в нише. Портрет Президента Североамериканского альянса истыкан так, что глаз уже не разобрать, но рваная улыбка по-прежнему белозуба.

Чтоб тебе пусто было, яйцеголовый индюк…

Ладно, не время поддаваться эмоциям. Президент вытер со лба крупные капли пота, тяжело отдышался. Календарь по-прежнему мягко светился в воздухе над столом, словно ожидая, когда же его владелец вновь сможет связно мыслить и воспримет послание на языке переносных значений, единственно доступном простой бессловесной программе.

Свет мой — календарь, скажи…

«…и великий князь сплотил вокруг себя народ, возвеличив одного бога вместо многих, одну столицу вместо ста городов, и послал он быстрых, как мысль, гонцов, чтобы они донесли новый порядок до…»

Быстрых, как мысль, значит.

Вначале было не Слово, ибо мысль изречённая есть ложь. Перед Ударом у недостаточно опытных бойцов всегда следует Взгляд, выдающий его направление и цель.

А значит, чтобы вновь подняться над соперниками, нужно научиться перехватывать их намерения ещё до того, как они станут действием. И самому уметь защищаться от собственного оружия.

— Министру внутренних дел, министру внешней политики, главе Департамента безопасности. К концу недели подготовить доклад о ресурсах, которыми мы располагаем для того, чтобы…

Третий день февраля. После ночного приступа Алекс чувствовал себя разбитым, но смотреть, как Овер перегибается в окно и пытается ртом поймать снежинки, было тяжело. Значит, решено. Пересилить слабость, натянуть куртку и замотать шею шарфом. Давай, Овер, одевайся. Я же вижу, что тебе невмоготу быть в четырех стенах.

Привычный маршрут. Понтонный мост, главная улица Сортавалы, кирха. Поворот направо, протянуть друг другу руки, чтобы перебраться через раздолбанный старинный переезд через одноколейку. А дальше… Городской парк. И снова перед глазами Охотника темнеет, потому что весь обзор загораживает самая высокая точка Сортавалы — гора Кухоярви. И нет, сдаваться нельзя. Это не так уж сложно — подняться на вершину ради Сероглазой птицы. Птица должна летать, а гора — самое то. Не транскод, конечно, но всё же замена.

Долгий пологий подъём. Уже на середине тропинка ускользала от взгляда, и приходилось идти наугад, выбирая не слишком скользкие камни… Но неизменно, в самых сложных местах один подхватывал другого, как бы самому не было тяжело в этот момент.

Алекс набрал в грудь побольше воздуха. Вершина. Не до захватывающего вида на Ладогу, но ничего. Здесь есть место, к которому тянет уже столько лет. И можно наплевать на простуду и боль, на бисер февральского дождя и упасть под единственным на вершине можжевельником… Закрыть глаза, стать частью камня. Просто ждать, пока Овер, налюбовавшись видом с обрыва, подойдет поближе и прикоснётся ладонью к горячему лбу.

Глубокий вдох — настолько, что перехватывает дыхание, и лёгкие полны этим влажным февральским ветром, ветром нежданной свободы, которую ты подарил мне, Алекс, моя светлая звезда на излёте. И я буду с тобой до самого конца… И даже после.

Разворот единым движением, и широкая панорама в оттенках серого накладывается на бледное родное лицо. Стремительный шаг вперёд, падение на колени в подмокший снег… Но нет, ложная тревога, и твоя улыбка, Охотник — лучший залог моего ровного пульса.

Лететь, так вместе.

Откинуться на спину, и чёрт с ней, с курткой, пусть промокнет. Я не почувствую этого, потому что твои горячие руки — в моих руках, а твои глаза — это моё небо, без которого мне не летать…

Спасибо, что ты есть, Алекс. Что ты рядом.

Спасибо.

За двадцать лет, проведённых в прохладном климате Восточно-Европейского сектора, Шанкар, к своему удивлению, искренне полюбил такую вот погоду — ноль градусов и крупные, мягкие хлопья снега, в которых тонут звуки шумного города и суетные мысли, а воздух полнится то отголосками рождественских чудес, то дыханием близкой весны.