ЭпидОтряд - страница 98
Эссен поджал губы, изобразив гримасу несогласия и даже легкого фрондерства. Но промолчал.
- Может быть, мы тогда поспешили? – спросил сам себя Шметтау, ходя вокруг кресла, словно разминая суставы, согнувшись едва ли не пополам. – Может, не стоило избавляться от девчонки столь опрометчиво? Разумеется, никакая она не еретичка, но что-то в ней... такое... есть. Странное. Необычное. И все крутится вокруг этой... Ольги-Оллы. Криптман почти готов сгинуть, но тут возникает из ниоткуда эта мелюзга и спасает его. Причем сбегает от самого Ключника и его Душеглота, если верить допросным листам, а я им вполне верю. Маяк переживает ремиссию после тяжелейшей вспышки, но в Отряде появляется новая послушница и почти сразу планету опять накрывает серий нестандартных проявлений. Причем явно связанных одной сетью исполнителей… и никто не может сказать, чего же они хотят, кидая Варпу обычных людей без всякой системы.
Шметтау стиснул зубы и выпрямился, напрягая мышцы спины, будто корсет, облегающий изношенные позвонки.
- Я не верю в совпадения, Эссен, – отчеканил инквизитор, снова прямой, жесткий и похожий на себя, каким его знал прочий мир.
- Я. Не. Верю, – повторил он по складам, будто для того, чтобы ученик понял еще лучше.
- Как пожелаете, – согласился Пале. – Мои задачи?
- Сделаем так, – распорядился Калькройт. – Для начала попробуй вытащить из местных архивов давние записи, те, что не обработаны и не сведены в общую статистику аномальных проявлений. Что-то да удастся вытащить. Мне нужна выжимка. Попробуем действительно прикинуть, не «долгий» ли это цикл.
Эссен кивнул, предвидя долгие сутки работы на стимуляторах.
- Затем надо бы пообщаться с кастрюлеголовыми, но я не хочу, поскольку это бессмысленно. Правды у этих идолопоклонников как у сервитора мозгов, а у хоста мягкосердечия. Учитывая, сколько железяки нагнали сюда войск, они чего-то упорно ждут. И раз уж не поделились знанием с местными Ордос, вряд ли сделают исключение для меня.
Шметтау глубоко вдохнул и протяжно выдохнул, будто прочищая легкие идеально кондиционированным и очищенным воздухом.
- Подождем и мы, – решительно закончил инквизитор. – Терпение есть удел сильных и верных. Подождем и посмотрим, чем это закончится.
- А потом? Если все-таки что-нибудь случится.
- Потом? – Шметтау с легким удивлением посмотрел на верного Эссена. – Потом все как обычно. Мы будем импровизировать сообразно моменту.
*
Ольга сидела и печально смотрела в зеркало, где отражалось изможденное лицо светловолосой девушки со стрижкой под машинку и глубоко запавшим глазом. Глаз покраснел от слез и был окружен мощным синяком. Во второй глазнице чернел объектив с красной точкой, совсем как у терминатора. Тонкий кабель в кольчатой оболочке шел от аппарата в сторону виска и скрывался под кожей, словно зловещая капельница. Висок чесался и болел, протез давил на орбиту и тоже болел, оптика не работала. Служба в ЭпидОтряде поворачивалась новой стороной жопы вселенского масштаба.
Как скупо разъяснили девушке медики из соседнего вагона – мрачные тетки «госпитальеры» – на самом деле баллонщице сказочно повезло. Контакт с потусторонней сущностью мгновенно останавливал все жизненные процессы в пораженном участке, так что коснись эта дрянь, скажем, лба, подносчицу уже свезли бы в рабочую камеру атомного паровоза, используемую в качестве полевого крематория. Потерять всего лишь глаз – это прямо удача и явное свидетельство милости Его. Ольга кивала, складывала руки аквилой и лишь сжимала губы крепче, помня, что язык еретика – враг его. Глаз по-прежнему болел, камера оставалась мертвым куском железа. Пилюли, которые полагалось пить для блокировки отторжения, ужасно горчили и вызывали приступы рвоты.
- На.
Савларец с громким стуком брякнул на стол кружку воды. Ольга молча взглянула на каторжника.
- Пей, – сказал безносый и ушел, торопливо, словно боялся, что его заподозрят в чем-то хорошем.
После того как увечная подносчица вернулась из госпитальерского лазарета, ее навестили почти все сокомандники. Без лишних слов, с мелкими подарками или просто скупым одобрением. Лишь Безумец и наставница Берта избегали девчонку, да еще монах поглядывал на нее странно. Но к этому Ольга уже привыкла.