Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи - страница 12
Знаками хотел созидатель мира,
Не пустыми, их подкрепивши тени
Истиной скоро.
Ибо в час, когда средь теснин Олимпа
Люцифер, с толпой вниз катясь надменной,[102]
Молнией блеснув, низвергался в Тартар
Тьмы непроглядной,
О великом том сокрушаясь крахе,
110 «Неба павший строй, — говорит Создатель, —
Надо вновь поднять и раскол исправить
Части небесной».
Создается тут существо из красной
Глины, сам творец вдохновеньем божьим
Добрый, семена вслед придал живые
Массе бесплодной.
А затем велел среди рощ блаженных
Обитать, в полях, озаренных солнцем,
Где течет поток четырьмя струями,
120 Сладко журчащий.
Вечная весна в ароматах дивных
Блещет там всегда среди роз прекрасных,
И фиалки там, и земля не знает
Стужи враждебной.
Там леса стоят, не теряя вовсе
Зелени густой и приятной взору,
И всегда несут винограда лозы
Сочные грозди.
Малобатр струит благодатный запах,
130 Циннамом и нард[103] обонянье тешат,
И бальзамы там, как слеза, спадают
С веток зеленых.
И отец главой в тех краях поставил
Человека, — тот был им только создан;
«Это все, Адам, — он сказал, — тебе я
Препоручаю.
Волен будешь ты, и куда захочешь,
Властную свою распрострешь десницу;
С этих лишь ветвей опасайся тронуть
140 Плод вредоносный.
Яблоко сие разродится смертью,
Коль в недобрый час ты его коснешься;
Сколько горя, — ах, — под плодовой скрыто
Льстящею кожей!»
Не стерпел, ярясь, столь высокой чести
Змей — завистник и он искусством хитрым
Тщится помешать, чтобы падший снова
Неба достигнул.
«Жалкие, доколь, — он сказал, — поверив
150 Повеленьям сим хитроумным, жизни
Вы бежите, где вышней волей вскоре
Вкусите плод вы?
И жена, увы, легковерно этим
Увещаньям всем льстивого поверив
Змея, увидав, плод взяла, вкусила —
Пала тотчас же.
А потом жена обманула мужа
Лживая, а он, уступив любови
Нежной, принял плод, взял, вкусил — и тоже
160 Пал вслед за нею.
О злосчастный день, что отметить надо
Камнем черным, о неизменно слезный,
Веку, и всему, ты один приносишь
Столько несчастий.
Ведь отсюда вполз тот порочный корень
В род потомков; за невоздержность предков
Злая смерть была для потомков-внуков
Тяжкой расплатой.
И кому творец небеса готовил,
170 Те уже (о боль!) для бичей свирепых
Демонов свои клонят шеи, взяты
Бездною мрака.
Делал что отец при таком смятенье?
И ваятель сам недоволен явно
Тем, что создал он, человека также
Долей плачевной.
«Вот пока мы здесь на земле готовим
Небо, — он сказал, — их, увы, обоих
Гибели отец, сокрушая сходно,
180 Карою губит.
Он, пособником обойден несхожим,[104]
Змеем, страшный яд восприял, другой же —
Сатана, своей, а не чьей-то волей
Зло совершивший,
Вечные теперь избывать повинен
Наказанья, что заслужил: и рана
Тайная внутри, клокоча, целебных
Средств избегает.
Дальше, кто сражен чужеземной кознью,
190 Не своей воспрять он и должен силой:
Хитростью чужой он прельщен — пусть тем же
Будет избавлен».
Высший он, отцом порожденный высшим,
Мудрости он ключ, что неиссякаем,
Тайные открыл, что не видны, счеты
Сердцем отцовским.
«Кто искусством взят, — он сказал, — пусть им же
Будет возвращен, но не рукотворной
Силой, чтобы вид отвечал спасенья
200 Смерти началу.
И избавить плоть надо плотью также;
Если злую смерть причинило древо —
Древом и целить, и по праву должно.
Древом священным.
И поскольку смерть под шипенье змея
Принесла жена, то пристало, чтобы
Божьей волей жизнь вновь жена вернула,
В мир выдыхая.
Смертию попрать надо смерть лихую
210 И страданье в нас исцелить страданьем,
Рану, наконец, и по праву, лечат
Раною также.
Что же? Вот, томясь прегрешеньем предка,
Всякий сын отцу соревнует в муке,
Но божественность — та не знает смерти
Судеб жестоких.
Так кому ж дадим искупленья долю
За грехи людей? Суждено творенью
Сгибнуть, если бог сам не уничтожит
220 Смерти оковы.
Но коль примет смерть лишь подобье наше,
Вечной ночи казнь это разве смоет?
Для чего влагать было в емкий облик[105]
Божию душу?
Остается путь лишь один из многих:
Божество смешать с плотью тленной надо;
Высочайший бог облечен быть должен
Телом, как тенью».
И отец с лицом благосклонным, сына
230 Одобряя, — «кто, — говорит, столь верный
Дал совет, тот сам и зиждитель дела,
Сам и помощник».
Дева, твоего брак священный чрева