Эрифилли - страница 8

, была протаранена на полном ходу итальянским океанским пароходом «Адриа», шедшим из Батума[36]. Сам верховный главнокомандующий спасся лишь потому, что за час до того сошел на берег. При этом весь архив и все крупные ценности и наличные денежные средства армии, находившиеся на яхте, погибли.

Спустя несколько месяцев после публикации в Возрождении очерка о «Лукулле» Чебышев снова вернулся к этому эпизоду в своих автобиографических записках. В фельетоне, напечатанном в день открытия процесса над П. Горгуловым, убийцей президента Франции Поля Думера, мемуарист в совершенно неожиданном аспекте упомянул и Феррари:

Кстати, о гибели «Лукулла», протараненного 15 октября 1921 г. на Босфоре итальянским пароходом «Адриа» в таком месте, где «Адрии» не полагалось совсем проходить. Имелись основания предполагать, что это сделано умышленно и на пользу большевиков. Только они одни были заинтересованы в несчастьи с Врангелем, который в момент потопления яхты, благодаря лишь счастливой случайности, на ней не оказался.

Но всё исчерпывалось по вопросу о прикосновенности большевиков к потоплению «Лукулла» этими предположениями до последнего времени.

Над такими делами, однако, встает фатум, вдруг, откуда ни возьмись, пронесутся Ивиковы журавли, небесные обличители.

И вот, уже здесь, в Париже, когда по случаю десятилетия крушения упомянули яхту главнокомандующего, шалость рока, точно набежавшая волна, прибила что-то, обломок чужого воспоминанья, улику против «советчиков».

Один мой собрат по перу, человек очень известный, серьезный, не бросающий на ветер слов, умеющий и говорить, и внимательно слушать, – назовем его Ф., – прочитал мой очерк «Гибель “Лукулла"» и поспешил меня осведомить. Вот вкратце то, что он рассказал: Ф. в 1922 г. жил в Берлине. В литературных кружках Берлина он встречался с дамой Еленой Феррари, 22-23 лет, поэтессой. Феррари еще носила фамилию Голубевой. Маленькая брюнетка, не то еврейского, не то итальянского типа, правильные черты, хорошенькая. Всегда была одета в черное.

Портрет этот подходил бы ко многим женщинам, хорошеньким брюнеткам. Но у Елены Феррари была одна характерная примета: у ней недоставало одного пальца . Все пальцы сверкали великолепным маникюром. Только их было – девять .

С ноября 1922 года Ф. жил в Саарове под Берлином. Там же в санатории отдыхал Максим Горький, находившийся в ту пору в полном отчуждении от большевиков.

Однажды горький сказал Ф-у про Елену Феррари:

– Вы с ней поосторожнее. Она на большевичков работает. Служила у них в контрразведке. Темная птица. Она в Константинополе протаранила белогвардейскую яхту .

Ф., стоявший тогда вдалеке от белых фронтов, ничего не знал и не слыхал про катастрофу «Лукулла». Только прочитав мой фельетон, он невольно и вполне естественно связал это происшествие с тем, что слышал в Сааарове от Горького.

По слова Ф-а, Елена Феррари, видимо, варившаяся на самой глубине котла гражданской борьбы, поздней осенью 1923 года, когда готовившееся под сенью инфляционных тревог коммунистическое выступление в Берлине сорвалось, уехала обратно в советскую Россию, с заездом предварительно в Италию <…>

Слова Горького я счел долгом закрепить здесь для истории, куда отошел и Врангель, и данный ему большевиками под итальянским флагом морской бой, которым, как оказывается, управляла советская футуристка с девятью пальцами[37]!

Воспроизводя свой мемуарный очерк в книжном издании, вышедшем в самом конце 1932 г., Чебышев заменил криптоним Ф. внешне более загадочным, а на деле более прозрачным – X[38]. Речь здесь явно идет о Владиславе Ходасевиче, товарище Чебышева по редакции Возрождения, бывшем в свой берлинский период в числе самых близких Горькому лиц. По записи Ходасевича можно точно определить дату, когда именно произошел их с Чебышевым разговор о полученном от Горького предостережении в отношении Феррари: «2 марта 1932: В баре (Чебышев, о Феррари). В Возр<ождение>»[39].

Свидетельство Ходасевича позволяет расшифровать ряд странных деталей в отношениях Феррари и Горького. Ее письмо к Горькому от 22 апреля становится яснее, если предположить, что оно является откликом на слух о причастности Феррари к «работе на большевичков», имеющий происхождением дом Горького – скорее всего М. Пешкова, у которого были тесные связи с высшим руководством ГПУ. Это слух, всплывший как раз накануне выхода