«Если», 2005 № 04 (146) - страница 19

— Раш-раш-раш!

— На том месте, где у вас мысли.

— На голове, что ли?

— Нет, в голове.

— Ого! Да тут передо мной знатная ведьма Елеанирда Косматая собственной персоной! И она умеет читать, что у людей в голове! — сказал Бат глумливо.

— Ничего тут такого нету. Мои друзья читают в голове, как вы в ваших книгах.

— Что за друзья такие? Ведьмацкого, что ли, роду?

— Мои друзья — они духи, — серьезно ответила девочка.

У Бата похолодели кончики пальцев и отяжелел язык. Очень уж не любил он слово «духи». И вдвойне не любил ситуаций, в которых его обыкновенно произносят. Где какое несчастье — всегда духи виноваты. Удавился мужик — дух-самогубец им овладел, бабу свою зарезал — овладел дух ревности. Дом сгорел — духа воздуха не умилостивили. Духи-духи-духи. Зато когда что-то путное случается, про духов и не вспоминает никто, мол, тут их влияния нету. Это как тот песняр говорил про войну, что города сдают солдаты, а берут — ихние воеводы…

— Негоже детям с духами знаться, — осуждающе заметил Бат.

— Раш-раш-раш.

Срок ложиться еще не подошел, да и сна не было ни в одном глазу.

Стоило Бату заикнуться об отдыхе, как Раш-Раш с Елей поглядели на него укоризненно — мол, погоди, погоди!

— Чаю, что ли, сделать? — предложил Бат.

Гости воодушевленно закивали.

— Тогда, Елюшка, ступай на воздух, помой котелок, набери чистого снегу.

Та лучезарно заулыбалась, скинула шубку и в одном шерстяном платье с высоким горлом, свежем, чистом, словно вчера сшитом, шустро бросилась к лазу.

— А ты, Раш-Раш, дровишек наломай, а то вышли все… В общем, потрудитесь-ка теперь сами, покуда дядя Бат передохнет. Это будет по справедливости. Ведь я тут среди вас самый старший. И вы должны оказывать мне почтение, почти как царю, — пояснил Бат.

Каково же было его удивление, когда Раш-Раш вместо того, чтобы отправиться доламывать лежанку из горбыля, приблизился к нему, присел на корточки и… растянулся у его босых нечистых ног в земном поклоне.

Красиво сложенное тело юноши прижалось к холодному полу пещеры и застыло, лучась самым первосортным почтением. Словно был Раш-Раш опытным царедворцем, магистром льстивых наук. Наступи ему на голову — он и бровью не поведет, сочтет за честь.

Бат опешил, даже язык прикусил.

На какой-то миг он вдруг почувствовал себя, да-да, тем самым ирверским тираном Батом Иогалой, который, сказывают, восходил на трон по семи ступеням, на каждой из которых лежал плененный вражеский военачальник. Вот так, прямо по военачальникам и восходил.

Молча созерцал Бат гибкую спину юноши с крыловидными выступами лопаток, скользил вдоль хребта по жемчужной коже, отливавшей шелковой голубизной, кое-где обросшей белесыми, тающими волосками. Ласково ворошил взглядом серебристые, с серым оттенком кудри. И любовался бы он так, скользя и оскальзываясь, быть может, еще долго, если бы взгляд его не угодил в овраг свежей рубленой раны с розовыми расходящимися краями. Рана пересекала спину наискось, до самых ягодиц, и была длиной в Батову ладонь. Рана, казалось, кричала о себе во весь голос.

— Да у тебя там бог знает что, на спине! — ужаснулся Бат.

Раш-Раш поднял свою узкую, длинную голову с аккуратными, заостренными ушами и жалостливо посмотрел на него. Мол, сам знаю. И страдаю.

— Чего же ты молчишь? Да вставай ты, дурак!

Раш-Раш ловко собрался, присел на корточки. Бату вдруг стало физически больно: не за себя — за него. Эту рану он словно примерил на свою спину.

— Да что ты улыбаешься, как вроде все в порядке?

Раш-Раш прикусил нижнюю губу и застенчиво насупился.

— Вот дурак так дурак, — приговаривал Бат с отеческой укоризной в голосе. — И сидит как ни в чем не бывало! Да так же и погибнуть можно! Ты знаешь, сколько таких хороших, как ты… — лицо Бата покраснело, на лбу бисером выступил пот. Он разделал немало туш, но к виду человеческих ран так и не смог до конца притерпеться.

— Вот! — Еля вползла в пещеру с полным котелком снега. Встала. Отряхнулась. — Чаю хочу!

— Да подожди ты! — отмахнулся Бат. — Ты рану у Раш-Раша видела?

— Не-а.

— Вот и не встревай. Раш-Раш твой, если масла сейчас ему кипящего в рану не залить, заболеть может. А потом даже умереть!