Если бы мы были птицами - страница 3

Ведьма шкрябала ложкой по тарелке, рисуя на овсянке руну смерти. Она закусила губу и, глядя на Драко, дышала так тяжело, что он немного занервничал. Это сумасшедший дом, и она здесь. И может сделать всё что угодно, ведь Грейнджер-то уж точно псих. По крайней мере, очень похожа.

— Не могла бы ты убраться из-за моего стола? Дай нормально поесть, — процедил Малфой как можно вежливее.

Взглянув в его грустную тарелку, она вдруг усмехнулась и быстро ткнула в один желток своим столовым прибором. Хорошо хоть, это была ложка, а не что-то более острое. Драко, сжав губы, наблюдал, как жёлтая густая жижа вытекает из «глаза» ненавистной ему яичницы.

— Ты испортила мне аппетит, — заключил он и собрался встать, чтобы сбежать от психички Грейнджер подальше, но она неожиданно схватила его за руку и прошипела:

— Я помогу тебе уйти от меня. И от всего мира! Ты же этого хочешь?

От резкой боли Малфой выдохнул сквозь зубы. Рана на его запястье — там, где раньше была метка, почему-то не заживала. Он проследил, как маленькая ладонь в чёрной перчатке сжимает его, и кровь вновь пропитывает бинты.

— Я буду кричать, — спокойно сказал он.

Предупредил.

Драко видел, как одна из медсестёр подозрительно покосилась на них.

Грейнджер тут же отпустила его. И уставилась на пятна крови, оставшиеся яркими отпечатками её пальцев на белом.

— Ты кровоточишь, — хмыкнула она и оскалилась. — Надеюсь, ты потеряешь много своей бесценной крови.

— Плевать! Не лезь ко мне! Поняла? — Драко склонился к ней, и при близком рассмотрении стало видно, что шрамов, тонких, как царапины, было так много, что они были везде — на её шее, на щеках, на лбу. Грейнджер была похожа на рисунок штрихами. Она была исполосована ими.

— Ты боролась с армией кошек? — усмехнулся он и закатил глаза.

Грейнджер не ответила. Она начала жадно есть свою холодную кашу, давясь и глотая, словно Драко наслал на неё Империо и заставил доедать неаппетитное варево.

— Психичка… — выплюнул Малфой, проходя мимо.

***

Гермиона готова была наброситься на него при всех. Растерзать, рвать зубами его бледную шею, бить ногами и проклинать, но она заставила себя дождаться ночи. Терпение всегда приносит больше результатов.

Раз уж они встретились здесь, значит, так надо. Нет, Гермиона не верила в судьбу, не верила даже тогда, когда жизнь преподносила очевидные, подтверждающие факты. Нет, она сама хозяйка своей жизни, и этой ночью она совершит справедливость. Потому что её друзья и родители погибли, а он нет.

Это несправедливо.

Медсестры по ночам оставляли двери в палатах чуть приоткрытыми, чтобы слышать, что творится внутри комнат, и чтобы броситься к пациенту на помощь, не теряя времени на открывание замков.

Этим Гермиона пользовалась постоянно. И этой ночью она тихо, как кошка, переместилась к выходу из своей комнаты. Выглянула в коридор.

Тишина. Слышно, как кто-то плачет в одной из палат. Медсестры переговариваются у стойки ресепшена, стоя к ней спиной. Это шанс!

Она на цыпочках выскользнула наружу и оказалась в палате Малфоя. Плотно закрыла за собой дверь и развернулась к тому, кому желала только одного — смерти.

Он резко сел на кровати, и Гермиона заметила на миг испуг в его светлых глазах. Малфой скинул одеяло и встал. В темноте, в больничной белой пижаме, бледный и светловолосый — он казался привидением.

— Что ты… — начал он, глядя на неё тревожным взглядом.

Но Малфой не успел договорить. Гермиона молниеносно, ни секунды не раздумывая, бросилась на него, ударила в живот, прямо под дых, а потом, когда он загнулся, задыхаясь от боли, повалила его на пол и начала бить, громко шепча:

— Я ненавижу тебя! Малфой! На, получи! — кулаки в перчатках молотили по его лицу, груди и шее. — Ты сдохнешь! Ненавижу! Я убью тебя!

Он наконец смог нормально вздохнуть и, рыча, схватил её за обе руки. Чуть приподнялся, ухватил её удобнее и перевернулся вместе с ней. И вот уже Гермиона лежала под ним на холодном полу его палаты. Она заныла от разочарования. Этот придурок был сильнее, это факт. Он был резче и выше, и сейчас лежал между девичьих ног, прижимая её к полу всем своим весом и крепко держа её кулаки в своих.