Эссе и интервью в сети 2007-2012 - страница 10

Что истинный мужик сморкается в блины.

Есенин объяснил, что это враки –

Простой народ в цилиндре ходит и во фраке.

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Какое вкусное repas!

А где вино? Же не вуа па!

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Вон там, в шкафу, недалеко

Стоит бутылочка «Клико».

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Твои Лозинские, боюс-с,

Предпочитают водку рюсс.

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Unpeu икры, un peu маслинки,

Тут ананасов две корзинки,

Сюда балык и холодец…

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Пойдет под водочку, подлец!

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Пожалуй, вот и все для пира…

Да где ж Лозинские с Шапиро?

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Идут! Босые…

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Задержи!

Ну где фруктовые ножи?!

.....................................

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Мадам, бонжур, месье, бонжур,

Я просто слов не нахожу!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Бонжур, месье, бонжур, мадам,

Позвольте, тапочки подам!

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Одеты мы не по погоде…

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Решили ближе быть к природе…

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Комм хорошо! Приятно комм!

Мы тоже будем босиком!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Напомни, Туся, чтоб с утра

Я эту сцену внес в «Петра».

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Прошу садиться, господа,

Вот вы – сюда… а я – сюда…

Алеша, стул пододвигай!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Что там сгорело?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Расстегай!!!

............................

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: С чего начнем? Телячий бок,

Жюльен, солененький грибок,

Вот устрицы. Прошу вас кушать.

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Мне хлеба корочку, посуше.

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Бокал «Клико»?

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Сырую воду.

Что вредно русскому народу,

То вредно мне.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Народ любя,

Я в жертву принесу себя.

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Когда так жертвовать легко,

Тогда и мне бокал «Клико».

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Прошу… Прошу… И вам – прошу…

Минутку! Сцену запишу.

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Скрывать не будем: свел нас вместе

Наш общий интерес к невесте.

Не откажите нам помочь

И опишите вашу дочь.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: «Прекрасной дочерью своей

Гордился старый Кочубей,

Сошедший с плахи в ров могильный.

Будь он свидетель наших дней,

Он умер бы еще страшней –

От корчей зависти бессильной». 

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Сэ мервеййе, сэ трэ жоли!

Как быстро рифмы вы нашли!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Ох, эти рифмы, эти рифмы,

Когда избавимся от них мы?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Мы не смогли бы вам в стихе

Так рассказать о женихе.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Скажите в прозе, я привык.

Какой изучен им язык?

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Какой язык? С хренком, с горошком,

Чтоб было каперсов немножко,

С изюмом, в тесте, заливной,

Телячий, птичий и свиной.

Что ж, мы поесть не дураки –

Нам все знакомы языки!

А вы предпочитаете какой?

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: К обеду, в общем, Дантов неплохой,

С утра – покрепче – Вега, Лопе де,

А к вечеру – персидский на воде.

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Ты слышишь, Туся? Это, брат, гурман!

В чужой за словом не пойдет карман!

Ответ-то прост, да мысль зело хитра.

Как жаль, что не внести ее в «Петра».

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Шарман, шарман! Сэ трэ жоли!

И много вы перевели?

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Он переводит день и ночь –

В итоге проворонил дочь.

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Скажу вам, милая кума, –

Есть от чего сойти с ума.

Наш сын Никуся дорог нам,

Но возмутительно упрям.

Ему дал Бог быть дипломатом,

А он на нас не то чтоб матом,

Но сильно сердится, крича,

И пропадает у Бонча.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Кто этот Бонч и чем он славен?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Он в физике Эйнштейну равен,

Умен, красив, как древний грек.

О, Бонч чудесный человек!

Я породниться с ним бы рада,

Да вот беда – тут дочку надо!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Никуся пусть родит девчонку –

Жену бончовскому внучонку.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Хватили! Через сорок лет!

Не доживем…

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Боюсь, что нет…

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Ну что об этом говорить…

Еще бутылочку открыть?

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Давай! А эту охладим.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Ребята! Хорошо сидим!

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: За что мы пьем?

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: За молодых!

Дожить им до волос седых,

Добраться до высот в науке,

Объездить мир…

НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: А если внуки?

ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Зачем же дети? В наше время

Иметь детей – большое бремя.

АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Хлопот с ребенком полон рот:

Когда не спит, то он орет.

МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Утащит нужные бумаги,

Чтобы чертить на них зигзаги.