Эстеты из Кукановки - страница 9

— Ты, как демон, лжива. Кому-то сбагрила мою пижаму.

Она, не обращая внимания на мои цитаты, говорит:

— Пойду-ка я в прачечную, это они, наверно, потеряли.

— Ну уж нет, — говорю. — Пойдем вместе. А то ты там стакнешься, и я не узнаю правды.

Пришли в прачечную. Объясняю девушке на выдаче, что, мол, нету пижамы. А вот вместо нее наволочка затесалась.

Девица, слушая одним ухом меня, а другим транзистор, говорит странные вещи:

— А что? Вам наволочка не нравится? Залатайте дырку — и еще вполне можно для гостей держать.

— А где пижама? — спрашиваем мы.

— При чем тут пижама? — начинает сердиться приемщица. — Вы же наволочку принесли, а не пижаму. Сами не знают, чего им надо. Избаловали вас. Стирали бы дома, если нашим сервисом не довольны.

Тут Клавдия объясняет, что наволочка не наша, а чужая.

— А зачем брали, если чужая? Там, наверно, хозяева с ног сбились. Ищут свою вещь. А вы унесли и как будто так и надо. Ничего себе клиентурой мы обзавелись!

От таких наглых слов я совсем вышел из себя.

— Подавитесь своей наволочкой, — говорю, — и найдите пижаму.

— Я тебе подавлюсь, алкоголик! За такое хамство и в милицию можно! — кричит прачечница.

Тут я по неосторожности ляпнул жене:

— Так и есть. Ты ее Петьке Митрохину подарила. За моей спиной.

Вот когда прачечница обрадовалась!

— Вот что! За счет государственного предприятия хотите свои убытки покрыть. Шиш вам теперь. А наволочку отдайте. Пока и ее не подарили своему знакомому Петьке.

Теперь Клавдия разъярилась:

— Кому нужно эту рвань дарить! Не видали вашей тряпки!

И так далее.

К тому времени позади нас очередь образовалась, советы дают, комментируют. Один дядька говорит:

— Они, бабы, все на одну колодку. Моя от меня водку прячет. В радиолу. До чего додумалась. И эта тоже. Надо же — мужнину вещь подарить. Низость какая. Ты ее потряси, чтобы понимала.

А Клавка говорит ему:

— Не твое собачье дело, паразит! Свою жену тряси.

На шум и крик вышла заведующая и спрашивает мою жену:

— Это вы, дама, кому-то наволочку подарили, а с нас спрашиваете?

Но тут я заступился как джентльмен.

— Выдумают тоже, — говорю. — Какая нормальная женщина будет своему любовнику наволочку дарить? Да еще с дыркой? Вы лучше скажите, куда девали пижаму.

Тут все запуталось. Никто ничего не понимает.

— Я с вами с ума сойду, — говорит заведующая. — Соня, выключи транзистор. Наволочка или пижама? Да перестаньте галдеть, а то всех выгоню!

Наконец очередь притихла, и заведующая разобралась, в чем суть.

— Так бы и сказали. Пишите заявление. Найдется пижама — вернем.

— А если не найдется?

— Тогда возместим половину стоимости.

Но меня это не устраивало, и я начал протестовать. А тут начался обеденный перерыв, и пошли мы домой.

Пришли, а у дверей уже Петькина жена Тонька караулит, дожидается.

— А-а-а! — кричит. — Разлучница! Это ты моему мужу голову крутишь? Чего он тебе дарил? А? Теперь понятно, куда одеколон девался, целый пузырь «Турандот».

Мне бы заступиться. Я знал, что «Турандот» Петька на опохмелку стравил. Но как раз свидетелей прибежало — полный коридор. И каждый по-своему показания дает.

Пока они там объяснялись, я шмыгнул к Петьке. Говорю ему под влиянием Отелло:

— О зловредный гад! Ну, Петька, говори, как досталась тебе моя пижама? Сознавайся, крутил с моей женой иль нет?

— Вот еще! — говорит он. — Больно нужно. Я люблю стройных блондинок, а она, у тебя не разбери какой масти.

— Не хуже твоей крашеной, — снова заступаюсь я. — Небось как Клавины пироги лопать — так на масть не глядишь. А она тебе, коварному, мою пижаму подарила. Кр-ровь и смерть!

Он глаза выпучил.

— Я думал, ты в шутку. Вот приморозил! Пижама моя собственная.

— Снимай камзольчик, — говорю — проверим. Он снял. Поглядел я на шиворот — мама родная! Номер пятьдесят! А у меня — пятьдесят четыре. Выходит, Клавка ни в чем не виновата. Это прачечную надо крошить в куски. Потеряли, раззявы, пижаму и еще насмехаются.

— Но, Петька, пока мы тут сравниваем номера, может, там льется кровь и летят клочья.

И мы побежали разнимать дерущихся в нашей квартире.

Между прочим, я хоть и ругал Клавку, но пальцем ее не тронул, не то чтобы там душить. И Петьку только посрамил маленько, а дальше этого не пошел. Хотя спорная вещь была, безусловно, много крупнее носового платка. Пижама почти новая, камзольчнк в полоску.