Этика Нового Завета - страница 66

. Не случайно один исследователь даже назвал Матфея «хитроумным церковным дипломатом»[28], создавшим примирительную платформу для плюралистической церкви! Эта гипотеза проливает свет на некоторые противоречия Евангелия (например, противоречие между ригоризмом и милосердием). Противоречия - результат обращения Матфея к различным актуальным проблемам.

Возникает неизбежный вопрос: работает ли осуществленный Матфеем синтез? Присутствует ли в его тексте когерентная богословская и нравственная концепция, или он произвел на свет лишь шаткий компромисс? В той мере, в какой синтез работает, он работает не благодаря систематической когерентности, но благодаря способности рассказа связывать воедино разрозненные элементы. У Матфея Иисус, возвещая Царство Божье, одновременно требует полного этического послушания и учит милости к грешникам. Он поручает Церкви учить исполнению Его заповедей, но при этом остается с общиной, давая ей возможность более гибких решений. Можно согласиться с Леандром Кеком: «Именно логическая нестабильность текста, с одной стороны, не дает идеологической позиции формироваться непрерывно, а с другой стороны, дает возможность различным частям текста с новой силой проигрываться от одной ситуации к другой»[29].

Таким образом, Матфей в миниатюре содержит те же возможности и проблемы для этики, которые содержит новозаветный канон в целом.

Как видятся задачи ученичества в свете общей нравственной позиции Матфея? Предлагаю вниманию читателя краткое резюме того, как это Евангелие определяет контекст для нравственного действия.

Первое. Согласно Матфею, этот мир - стабильный и смысл ему придает присутствие Иисуса Христа. В общине Иисусовых учеников нет места сомнению и двусмысленности. Добро и зло четко определены, и мужественное послушание - норма для Церкви. Отец Иисуса Христа - тот же самый Бог, который даровал Тору через Моисея. И хотя Иисус принес новый взгляд на Тору, она не отменяется. Таким образом, нравственный порядок Божественного промысла о мире остается непрерывно стабильным.

Второе. Хотя в будущем суде Божьем нет сомнения, нынешний век имеет собственную значимость. В настоящем Церкви поручено сделать учениками Иисуса все народы, - и эта миссия должна занять все обозримое будущее. Взирая на Церковь, люди должны увидеть замысел Божий о человечестве. Эта община основана на слове Иисуса, и врата адовы не одолеют ее.

Третье. Последний суд будет основан на конкретных делах любви и милосердия в соответствии с учением Иисуса. Правильные ортодоксальные взгляды ничего не стоят, если человек при этом не слушается Бога. Царство Божье отличается тем, что в сострадании идет к слабым и нуждающимся.

Четвертое. Для мира, который знает Матфей, характерен острый конфликт с синагогой. По мнению евангелиста, еврейские вожди взваливают на плечи людей непосильную ношу и уводят от подлинного послушания Богу. Конфликт общины Матфея с возникающим раввинистическим иудаизмом запечатлел свои шрамы на этом Евангелии - шрамы в виде резкой пророческой критики в адрес книжников и фарисеев. Евангелист не дает нам ключей к пониманию того, как непримиримая враждебность по отношению к традиционным представителям Израиля сочетается с заповедью любви к врагам.

Пятое. Матфей уверен: церковная община должна отличаться смирением, терпением и заботой о «малых сих», которые могут преткнуться и ослабеть в вере. Любовь он ценит больше, чем богоcловскую последовательность, и прощение считает главным критерием общинной жизни. Никто не должен быть скор на осуждение других, ибо все люди целиком зависят от милосердия Божьего.

Шестое. Хотя христиане будут продолжать грешить, - а потому исправление и прощение составляют необходимую часть общинной жизни - Матфей нигде не связывает склонность ко греху с каким-то глубинным изъяном в человеческой натуре или (как Павел) с оковами сил, неподвластных контролю воли. С точки зрения евангелиста, послушание - реальная возможность для тех, кто внимает слову Иисуса[30].

Седьмое. Совокупный эффект этих учений таков: Церковь изображается как община, в которой люди могут обрести