Это война, братишка - страница 53
– Где твои шорты, футболка и кеды? – отодвинул стул, сел и придвинул ароматную кашу.
– И тебе доброе утро, – лукаво улыбнулась сестрёнка, поворачиваясь лицом. – За сегодняшнее утро ты сказал две фразы – и ни одного приветствия. Где твоя хвалёная вежливость, братишка? – насмешливо произнесла зараза, размешивая чай.
– Доброе утро, Камила Сергеевна, – учтиво склонил голову и отсалютовал ложкой с кашей. – Где твоя нормальная одежда, братишка? – передразнил я.
– Я успел? – спросил Мич, усаживаясь за стол. – О, вместо попкорна каша. Отлично! Подойдёт, – он взял ложку и приступил к еде. – Ну, вы продолжайте, не буду отвлекать.
Мы хмыкнули и вернулись к «разборке».
– Чем тебе не угодила эта?
Я скривился, показывая своё отношение.
– Это вообще-то форма. Слышал о таком? Я учусь в одном из самых крутых университетов мира: думаешь, меня пустят на занятия в шортах и футболке? По уставу полагается клетчатая юбка, блузка с эмблемой университета на груди, гольфы и туфли. Сама не в восторге, но что поделать? – Камила развела руками, поправила короткую – на мой взгляд – юбку и села.
– Я тебя отвезу, – напомнил на всякий случай. А то сестрёнка такая… рассеянная, может и без меня уйти.
– Тебя заклинило? У меня есть транспорт: четырехколёсный.
Я чуть ложку не выронил.
– Ты собралась в этой одежде ехать до универа на скейте?!
– Что в этом такого? – удивилась Камила.
Она ещё спрашивает! Я и сам не знаю «что», но мне это не нравится.
– Мелкая, мы едем на учебу – от моей школы до твоего универа только дорогу перейти. Дай мне, пожалуйста, нормально отучиться весь день, а не теряться в догадках: доехала ты, не доехала, убили, изнасиловали…
Камила приподняла брови, но комментировать не стала.
– Ладно. Тоже мне, капитан Америка.
– Во сколько заканчиваются занятия?
– Не знаю ещё, по идее в три, но мне надо в библиотеку и, возможно, на семинар – ещё точно не знаю.
– Напиши, как узнаешь, заберу тебя.
Камила ухмыльнулась.
– Ты же не станешь вечно меня подвозить-отвозить?
– Посмотрим, – задумчиво ответил и рассмеялся, видя её растерянную мордашку. – Не дрейф лягушка, болото близко, – щёлкнул мелкую по носу и пошёл мыть тарелку, размышляя как мне вытащить её на прогулку.
Камила
Макс удивлял. Вот честно. Он умудрялся вести себя как братец-балагур: легко, беззаботно, подшучивая и подкалывая, – и в то же время, его отношение неуловимо изменилось. Появилось больше заботы, скрытой за шутками. Чуткости и внимания…
Но меня терзали сомнения. Казалось, я сама себе всё это придумала, выдала желаемое за действительное. Но кто я ему, чтобы требовать от него всё это или даже ждать? Кто? Никто, просто сводная сестра. Занятия самоанализом – не мой конёк.
Я махнула на это рукой и решила плыть по течению. По крайней мере, пока течение куда-нибудь меня не прибьёт. И главное, не разбиться о камни…
– Позвони мне, как освободишься, – попросил Макс, подъехав прямо к моему универу. Я выглянула в окно.
– Чёрт… – тихо шикнула, но брат услышал.
Он вытянул голову и тоже заметил.
– Я провожу тебя, – решительно произнёс он.
– Какой в этом смысл? Не думаю, что Дастин после субботы станет ко мне приставать. Кажется, даже те, кто не знал, что мы якобы встречаемся, поверили в это, – резонно заметила.
– Даже я поверил, – как бы между прочим произнёс Мич, глядя в окно.
– Мелкая, таких, как Дастин, преграда в виде парня не остановит. Так что давай не бузи и выдворяй свой красивый зад из моей машины.
– Ты сказал «красивый»? – слегка опешила и вышла.
– Я сказал? – удивился Макс, выходя следом. Дастин заметил нас и нагло подмигнул мне. – Это Мич сказал! Как тебе не стыдно, Мич? Это же моя сестра! Пф-ф, – Макс красноречиво хлопнул дверью и подошёл ко мне.
– Ну, ты и… актёр! – поразилась я, вовсю улыбаясь.
– Да, малышка, я такой неотразимый…
– Болтун ты неотразимый, – усмехнулась, стукнув его по плечу.
Многочисленные студенты с интересом на нас посматривали. Многие девчонки узнали Градова, и уже робко шли следом, умилённо хихикая. На меня накатила злость. Теперь они всюду будут за нами ходить? И так всегда?
– Слушай, – раздражённо потянула брата за край его клетчатой рубашки. – Иди в машину. С тобой невозможно ходить.