Это все придумали люди [СИ] - страница 32

Я опустил глаза. Передо мной лежало несколько пластинок, самых разных исполнителей, жанров и эпох. Я мельком посмотрел на их, стараясь отыскать хоть какую-то логическую связь, пока натренированное за последние дни зрение не подсказало мне очевидный ответ. Обложки всех четырех альбомов переливались всеми цветами радуги. Я обернулся.

Элис улыбнулась мне, стоя перед дверью в свою комнату. Я слабо улыбнулся в ответ, отчаянно надеясь, что это оказалось просто совпадением.

— Откуда они у тебя? — спросил я, чтобы прервать неловкое молчание.

— Я думаю, что нашла тот твой магазинчик, — легко ответила Элис. — Помнишь, ты рассказывал мне про него? Ты там еще проигрыватель достал.

Я медленно кивнул.

— Давно они у тебя?

Она покачала головой.

— Я только что оттуда. Хотела сделать тебе сюрприз, — она опять улыбнулась, а я опять только кивнул.

Я сидел здесь весь день, сменив на этом посту Макса, которому не терпелось вернуться к себе и попытаться снова пройти игру. До этого Макс сменил Хелен — мы дежурили по очереди, каждый день, и никто из нас не видел, чтобы Элис выходила из своей комнаты.

— Ты не можешь быть только что оттуда, — возразил я вслух. — Ты ведь сейчас вышла из своей комнаты.

Элис перестала улыбаться и слегка пожала плечами, как будто мы стали говорить о чем-то совершенно неинтересном.

— Я думала, тебе понравится, — заметила она сухо, и тут же снова исчезла за дверью.

Краем глаза я успел заметить за ее спиной какое-то странное сияние, совсем не похожее на спокойный свет обычных люминесцентных ламп, которые висели в самом офисе и остальных комнатах. Но рассмотреть, откуда это сияние могло идти, я не успел.

Из соседней двери высунулся Хендрикс. Он был в своем обычном рабочем свитере, а в руках держал кисти. Сколько я себя помнил, Хендрикс всегда писал картины в этом свитере. И на нем никогда не оставалось ни пятнышка.

— С кем ты сейчас разговаривал? — спросил меня Хендрикс.

Я уставился на разноцветные пластинки.

— С Элис.

Я не стал оборачиваться, но его удивление было настолько сильным, что я почувствовал его спиной.

— Она вышла?

Я кивнул.

— И о чем вы с ней говорили? — мне могло показаться, но в его голосе явно проскользнуло легкое раздражение.

— Она принесла мне пластинки, — я поднял подарок Элис над головой, все еще не поворачиваясь к Хендриксу.

— В каком смысле — принесла? Ты хочешь сказать, что она все-таки решила выйти из своей комнаты, только чтобы отдать тебе пластинки, которые все это время лежали у нее?

— Они лежали не у нее.

— Я не понимаю.

Я промолчал, потому что понимал не больше него.

— Гарольд, — позвал меня Хендрикс, и мне пришлось наконец на него посмотреть. — Что происходит?

— Я не знаю, — совершенно искренне ответил я. — Она вышла, бросила мне эти пластинки, сказала, что нашла их в том музыкальном магазине, в котором я был сто лет назад, и ушла обратно.

— Она не могла быть в музыкальном магазине, — возразил Хендрикс так же уверенно, как я до того в разговоре с Элис. — Она же вышла из своей комнаты.

Я пожал плечами и запоздало сообразил, что повторяю ее жест.

— Она так сказала.

Хендрикс молча исчез у себя и мгновение спустя вернулся, но уже без кистей. Подошел к комнате Элис и долго осматривал дверь. Я наблюдал за ним.

— Она вышла отсюда?

— Конечно.

— Ты уверен? Ты ничего не напутал?

Я слегка фыркнул.

— Хендрикс, я еще способен отличить одну дверь от другой.

— Сомневаюсь, — пробормотал он, снова разглядывая дверь.

Я хотел было уже вспылить — и тут заметил, на что он смотрит.

За каждой дверью что-то находится. И это что-то можно увидеть, если как следует сосредоточиться. В конце концов, любая дверь — это всего лишь логическая связка, переход от одной мысли к другой, и эту закономерность легко можно проследить, если ты оператор или архитектор. Даже двери из офиса в наши комнаты были такими связками, просто эти пространства так давно находились в стабильном состоянии, что мы все воспринимали их, как единое целое. Но комнаты все-таки оставались отдельными пространствами, личными пространствами, построенными так, чтобы подстраиваться под психику и образ мыслей своего владельца. Комната Хендрикса сама пополняла его запас красок, у меня была лучшая акустика, на стенах у Хелен висело немыслимое количество полок. Эти пространства тоже придуманы, и их тоже можно увидеть, логически проследить.