Еврейские народные сказки. Том I. Сефардские сказки - страница 37

. Раввин справил обрезание своего сына чин по чину.

Другой царедворец, ярый ненавистник евреев, услышал об эпизоде с Моше Рабейну.

— Ваше величество, — сказал он королю, — когда Моше Рабейну был у вас, почему вы не попросили его показать вам чудо, как когда-то фараону?

Король призадумался.

— Действительно, я поступил опрометчиво. Живо ступайте к евреям и скажите, что я хочу снова видеть Моше Рабейну. В противном случае горька и жестока будет их судьба!

Пошел этот антисемит в синагогу.

— Король снова хочет видеть Моше Рабейну, — сказал он раввину, — если он не явится, пеняйте на себя!

— Что нам теперь делать? — спросил рабби у шамаша.

— Я пойду к королю, — ответил шамаш. — Будем надеяться, что все пройдет хорошо и Господь не оставит нас.

Шамаш снова обрядился Моше Рабейну и пошел к королю. На этот раз его беспрепятственно впустили во дворец. Когда он предстал перед королем, то спросил его:

— Зачем ты звал меня?

— Я хочу, чтобы ты показал мне какое-нибудь чудо или знак, как фараону, — ответил король.

Шамаш в растерянности оглянулся вокруг, не зная, что предпринять. Вдруг он увидел меч, висящий на стене. Шамаш сказал королю:

— Дай мне вон тот меч, и я покажу тебе чудо.

Король подал меч шамашу. Шамаш сказал:

— Сейчас вы увидите, как я отрежу голову этому министру, а потом верну ее на место.

Министр, тот самый антисемит, окаменел от страха. Прежде, чем шамаш поднял меч, он взмолился:

— Ваше величество! Истинная правда. Моше Рабейну уже совершил чудо — он отрезал мою голову и поставил ее на место так, что никто даже не заметил. Но будет лучше, если он сейчас же уйдет, иначе он может убить нас всех.

Шамаш покинул дворец. С того дня участь евреев стала чуточку лучше.

Рассказано Рахамином Ниссим Машиахом (из Софии, Болгария) Малке Коген в 1980 г. в Тель-Авиве.

Культурный, исторический и литературный контекст

В Средние века в Испании, как и везде в Европе, «евреи были законной собственностью правителей страны, ее королей и князей» [1], которые оказывали им покровительство. Тем не менее начиная с XIV в. церковные власти старались надавить на испанских королей, чтобы те ограничили экономическое и финансовое могущество евреев.

Рассказчик излагает все события в библейских терминах, приравнивая указы испанских королей к указам фараона (Исх. 1:15–22). Соответственно тот, кто берет на себя роль спасителя общины, предстает в обличии Моисея, архетипическом образе лидера, который вызволяет евреев из неволи.

Несмотря на то что сказке не хватает шуточных дебатов, типичных для ФС 922 «Пастух отвечает на вопросы короля вместо священника», в ней присутствует эпизод с переодеванием: под маской скрывается низший чин в общине.

1 Baer, Y. A History of the Jews in Christian Spain (2 vols. Philadelphia: Jewish Publication Society, 1961), 1:85.

Еще будучи молодым человеком, рабби Моисей бен Маймон (Маймонид) — да защитит нас его память — имел страсть к изучению медицины. В его городе жил доктор-гой, который каждый год брал себе в помощники одного ученика, который бы работал задарма и заодно учился медицине. Однако, когда год заканчивался, врач убивал ученика, чтобы тот не овладел в совершенстве искусством медицины и не мог с ним соперничать.

Маймонид — да защитит нас его память — всей душой желал изучать медицину, но идея пойти в ученики к тому лекарю была совсем не по душе его матери. Она знала, что врач-душегубец каждый год убивал своих учеников.

— Не волнуйся, мама, — сказал Маймонид, — я буду осторожен.

Маймонид притворился глухонемым и попросился в ученики. Врач несколько раз обследовал его, пока не убедился, что Маймонид и впрямь не может ни слышать, ни разговаривать. Тогда он согласился взять его себе в помощники и жестом приказал ему приниматься за работу. Каждый день Маймонид тайком записывал на листке бумаги все, что видел, до тех пор, пока не познал все премудрости медицины. Конечно, он постоянно изменял, поправлял и улучшал свои записи, основываясь на собственных догадках и опыте. Все время, пока врач-гой лечил своих больных, его ученик тайно записывал все, что слышал и видел, и совершенствовал свои заметки. Так Маймонид стал великим врачом.