Еврейские народные сказки. Том I. Сефардские сказки - страница 59

Отец мальчика все еще боялся. Но, услышав такие слова, он сказал:

— Если все будет так, как говорит ваша милость, я отдам вам половину своего богатства и буду благодарить Господа до конца дней Моих.

— Сам я не хочу богатства, — ответил Баал Шем Тов, — но ты уж не поскупись на милостыню за спасение души сына. А теперь позови двух сильных мужчин, пусть они встанут у колыбели младенца с раскрытым мешком в руках. Один из них должен стоять, держа мешок, по одну сторону колыбели, а второй — по другую. Они не должны сомкнуть глаз ни на миг.

Баал Шем Тов велел ученикам сесть за стол и учить Тору. Перед тем, как отойти ко сну, он поговорил с мужчинами, стоящими у колыбели малыша:

— Если почувствуете, что в мешок что-то упало, немедленно захлопните его и завяжите шнуром крепко-накрепко. Потом разбудите меня, и я скажу вам, что делать дальше.

Мужчины сделали все так, как им было велено.

Ровно в полночь пламя свечей вдруг начало дрожать. Ученики тщетно старались прикрыть сквозняк, который их гасил. Тем временем двое мужчин, наблюдавших за колыбелью младенца, увидели в мешке ласку. Не мешкая, они захлопнули его и крепко завязали, а затем пошли будить Баал Шем Това.

Проснувшись, он спросил мужчин, крепко ли они завязали горловину мешка. Потом сказал:

— Каждый из вас пусть возьмет палку и лупит по мешку что есть силы.

Они били по мешку, пока Баал Шем Тов жестом не приказал им остановиться. Он велел развязать мешок и выкинуть ее [ласку] прочь.

Когда все убедились, что ребенок в порядке, то отправились готовиться к обрезанию. С наступлением утра помолились шахарит. Потом вынесли ребенка и попросили Баал Шем Това быть сандеком, держать младенца на руках, пока делают обрезание.

После церемонии счастливый отец пригласил Баал Шем Това остаться на пир. Он добавил, что сначала должен отнести немного угощения с праздничного стола пану, очень злому человеку, которого он до смерти боится.

— Иди с миром, — сказал раввин.

Отец младенца отправился к пану. Он нашел того нездоровым, лежащим в своей постели со следами тяжелых побоев на лице. Однако же пан принял корчмаря сердечно и спросил:

— Кто остановился в твоем доме?

— Один еврей из Польши, который пришел ко мне на ночлег прошлой ночью. Он спас моего сына от гибели.

— Пойди домой, — сказал пан, — и вели своим гостям непременно явиться ко мне сегодня!

Хозяин корчмы ушел из господского дома очень расстроенный. Он боялся, что станет причиной какого-то несчастья. Придя домой, он стал умолять Баал Шем Това не злиться на него и рассказал о том, что случилось в панском доме. Корчмарь посоветовал ему [раввину] не ходить, а послать вместо себя слугу, сказав, что у него самого нет времени принять приглашение, так как он уже покидает деревню.

— Я не боюсь его, — ответил Баал Шем Тов, — и сам пойду.

После пира раввин пошел к пану.

— Я знаю, что все это ты сделал со мной, — сказал ему пан. — Ты взял надо мной верх только потому, что застал врасплох. Если хочешь потягаться со мной в колдовстве, то подожди, пока я поправлюсь. Там и увидим, кто сильнее.

— Да будет так, но сейчас я тороплюсь. Давай назначим день, когда ты придешь со всеми твоими дружками, а я — со своими учениками, чтобы помериться силой. Но знай: я не колдун. Я обычный богобоязненный человек и не боюсь колдовства.

Они назначили срок. Баал Шем Тов согласился вернуться в деревню к тому дню и продолжил свое путешествие.

В назначенный день Баал Шем Тов въехал со всеми своими учениками в деревушку. Они свернули на широкую дорогу около деревни. Там раввин нарисовал два круга, один внутри другого. Сам встал во внутренний круг, ученики его — во внешний.

— Стойте там и смотрите мне прямо в лицо, — предупредил он их, — если увидите на нем какую-нибудь перемену, устремите свои мысли к покаянию и не сводите с меня глаз ни на миг.

Хозяин деревни появился со своими друзьями-колдунами. Он тоже нарисовал круг, и так простояли две группы друг напротив друга весь день.

Колдун призывал полчища змей, и ящериц, и чудовищ, и диких животных, которые рычали на Баал Шем Това и его учеников. Но когда они [твари] подходили к внешнему кругу, то исчезали, будто их и не было.