Фальшивые друзья - страница 13
— Мы скатились на пятое место, — проинформировал Тони. — Отстали на пять очков от аахенцев. О первом месте нечего и думать.
— Главное, нам не придется пить за первенство, — пробурчал вратарь. — Петер, твое здоровье, недоносок. Из-за тебя наше первое место в сортире. Тони не следовало выпускать тебя на поле. Какие дурацкие пасы ты делал…
— Что? Проиграли из-за меня? Ты что, рехнулся? А кто пропустил пять штук? Я бы их снял одной левой. К тому же я ушел с поля, когда было 2:1.
— Мне кажется, вас перекармливают в бундесвере, — поддержал вратаря Мартин. — «Встать! Шагом — марш!» и прочее — это все пустячки, мелочь. Чем ты займешься после службы? Дискотекой?
— Заткнись! Вскоре и тебя призовут. Сам узнаешь, что это такое. Болтаешь чушь!
— Не нервничай, — попыталась успокоить меня Петра, сидевшая рядом. — Они проиграли, настроение, естественно, кислое. Вот и ищут виноватого…
— Ничего, я еще себя покажу, — выдавил я.
— Уж не собираешься ли ты стать генералом бундесвера? — с издевкой спросил Эрих.
Вот подлюги! Человек делает все, чтобы помочь команде завоевать первенство, а они еще недовольны. Друзья называется!
— Утру вам носы, дорогие мои, — сказал я. — В нашем роду, роду Крайесов, все мужчины становились офицерами. Мой брат был лейтенантом. Могу спорить, я тоже стану лейтенантом.
— Совсем рехнулся! — отреагировала Петра. — Болтаешь вздор. Я хочу, чтобы у меня был ухажер, а не лейтенант-живодер!
— При чем тут лейтенант-живодер? Что плохого, если мужчина становится офицером? Офицер может приказывать, командовать людьми, имея на то все основания… Алло, старина! Дай-ка мне еще пива!
— Не пей так много, — сказала Петра. — Я надеялась, что у нас с тобой что-нибудь получится. Сейчас только три часа, а ты уже выпил четыре бутылки.
— Ну и что? Настоящий солдат должен быть всегда гладко выбрит и слегка пьян. Но если ты думаешь иначе, я завязываю. Пусть выпьет Тони, у него жажда! — И я подсунул тренеру свою кружку. — Итак, орлы, — сказал я вставая, — запомните: пока что я простой сапер, но это ненадолго. Петра, за мной!
— Битте-дритте — чудный день! — Янзен одним духом осушил кружку. — Такой день рождения мне нравится.
— Особенно, если платишь не ты, — съязвил Вилли.
— Каждому когда-то приходится платить. А если еще к тому же есть подходящая причина, так просто прекрасно! Как считаешь, Петер?
— Согласен. К чему пить без повода? Если бы у Вилли сегодня не был день рождения, можно было бы отпраздновать окончание учений. Три дня на природе!
— Приветствую обоих моих друзей, которые нашли время, чтобы притащиться сюда. Ваше здоровье! — ответил Вилли.
— Предлагаю выпить за наши маленькие костерки у палаток, и чтобы мы еще многие годы варили на них наш утренний кофе! Да здравствуют костры! Пей, Янзен! Вилли, а теперь из сапога![1]
Дело не ограничилось одним сапогом.
— Что, Крайес, — спросил меня дневальный, когда я добрался до своего этажа, — опять небольшой праздник?
— Заткнись. Мне бы сейчас в койку. Кстати, на каком этаже моя комната и когда утренний обход? Черт возьми, мне же еще надо вычистить мусорное ведро.
— Смотри не наделай в это ведро. Я зайду к тебе через четверть часа.
Скажем прямо, мне повезло, что дневальным был Штуфц Мельцер. Этот добряк относился к нам по-отечески. Служить ему оставалось самую малость, на гражданке он уже обеспечил себе место преподавателя автовождения. Будь сегодня дневальным любой другой, не миновать бы мне гауптвахты.
На следующий день по плану была чистка оружия. В голове у меня творилось бог знает что после вчерашнего. Я с трудом разобрал карабин. Отделив приклад, мучительно стал припоминать, куда задевался ежик. Затвор свалился на пол, и в этот момент открылась дверь.
— Смирно! — подал команду дневальный.
В комнату вошел командир отделения Липский:
— Дневальный Бонгартц, вы никак не усвоите, что во время чистки оружия команда «Смирно!» не подается. Следует просто отдать рапорт. Ну!
— Смирно! То есть… Отставить! Ух!.. Третье отделение в количестве десяти человек занимается чисткой оружия!
— Вот теперь лучше. Но вам следует потренироваться. Отработать. Понятно?