Фамильное привидение - страница 26
Стоп…
Есть пленка, доказывающая, что Гоша бывал в квартире Хованских и устанавливал там эти свои записывающие штучки… Так? Так! Пленка — это, безусловно, стопроцентное безотказное доказательство виновности… Или невиновности?
Есть пленка… Вот в чем дело… Есть еще одна пленка! У Инары Оскаровны Хованской есть еще одна пленка… Точно есть!
Никакие слова, никакие свидетели, никакие билеты на самолет не могут дать ей такой уверенности в своей неуязвимости… Только пленка.
Теперь становятся понятны слова Ладушкина «я словно боролся со своим отражением».
Как Инара Оскаровна сказала? «Поверьте, я знала своего мужа. Успех моей семейной жизни на том и основывался, что я всегда знала, что Федор сделает. И всегда — заметьте, всегда! — предупреждала его ход».
Вот что… Инара Оскаровна, оказывается, не дура… И она «знала своего мужа»… Два сапога пара. Она тоже наняла детектива! Еще до того, как Хованский обратился к Ладушкину. Превентивно. Чтобы ее детектив следил, не следит ли за ней детектив мужа… Вот такие вот нравы, вот такие вот отношения…
И, как всегда, Инара Оскаровна опередила своего мужа на один ход.
Да, скорее всего, именно так все оно и было. Ее детектив заменял отснятые пленки Ладушкина — своими.
И не все пленки Хованская оставила для милиционеров. Она оставила им лишь пленки Ладушкина, которые тот как отчет о «проделанной работе» сдавал депутату.
А последнюю пленочку, которая и зафиксировала самые последние события в квартире, накануне смерти депутата, — забрала.
Вот что она, оказывается, прикарманила… Не только деньги из сейфа! Но и эту последнюю пленку, вытащенную ею из камеры. Инара, как обычно, заменила ее другой, приготовленной для Ладушкина.
То, что бросало тень на Ладушкина, оставила, а то, что обеляло его, забрала.
Инара Оскаровна ведь злопамятна… И это была, по-видимому, ее месть Ладушкину. «А не выведывай маленькие женские тайны, сыщик-неудачник…»
Стало быть, есть такая пленка… И стало быть, что сверхважно, есть хронометраж!
Светлова грустно вздохнула, подытоживая свои умозаключения. Ей вообще теперь казалось, что в этом противостоянии — Хованская — Ладушкин — было все-таки довольно много личного.
Да, сначала, по-видимому, для Гоши это было обычной работой: следил, ловил… Как принято говорить: «ничего личного». Просто работа. А вот потом «личное», кажется, появилось…
Дело в том, что оба они, и Ладушкин и Хованская, представляли крайние точки зрения… И судьба позабавилась, столкнув этих двоих людей: словно пыталась выяснить, что же бывает, когда сходятся крайности?
То, что Ладушкин, не особо декларируя свои взгляды, как и полагается настоящему мачо, считал женщин «недочеловеками», не составляло для Светловой тайны…
Но дело все в том, что и Хованская, очевидно, отнюдь не причисляла мужчин к существам первого сорта… Возможно, даже и к второму сорту она их не причисляла.
Как всякая женщина, давно уже приобретшая привычку расчетливо использовать мужчин, она автоматически считала каждую повстречавшуюся ей новую «мужскую особь» глупее и слабее себя. Для нее это был своего рода спорт: отношения с мужчиной как способ переиграть сильный пол и доказать свое превосходство.
(В общем, не самая оригинальная точка зрения: «Все мужчины при ближайшем рассмотрении, разумеется, слабы и глупы… Весь их боевой вид лишь маскировка — внутри, под панцирем, они, как моллюски, маленькие, несчастные и слабые. Ну, что дураки, это само собой…» Светловой все чаще приходилось встречать женщин, рассуждающих именно так… В общем, чего только ни придумывают себе люди — каких только взглядов и убеждений! — чтобы не скучать.)
Поэтому, если мужчина не соглашался с такой «постановкой вопроса», отношения с ним у Хованской почти сразу превращались в дуэль.
Так скорее случилось у Хованской и с Ладушкиным.
Скорее всего, Ладушкина тоже раздражало, что он, такой самоуверенный, такой сильный, со всеми своими превосходящими силами, не может ухватить эту поблескивающую шкуркой ящерицу за хвост.
А Инару все это забавляло.
Почти не видя друг друга, они издали обменивались ударами и ходами.
Да, несомненно, Инару это здорово развлекало… Иначе зачем вся эта игра с заменой пленок? Никакой выгоды, никакой практической пользы она из этого не извлекала. Судя по всему, ей действительно нечего было скрывать от мужа…