Фанатики Аль Асада - страница 29

Я снова полез в карман. На этот раз я взял тонкий металлический шприц поршневого типа. Им пользуются мастера по ремонту часов и фотоаппараты. В нем всего три или четыре миллилитра тонкого масла. Кончик иглы достаточно мал, чтобы проникать во все отверстия, кроме мельчайших. Тот, который я ношу, не содержит масла. Это специальная жидкость, созданная для меня технической группой AX. Я думаю, вы могли бы назвать это жидким пластиком или очень стабильной формой нитроглицерина. Сделайте свой выбор. Как бы вы это ни называли, это очень концентрированное и чрезвычайно мощное взрывчатое вещество. Для работы не требуется много времени.

Осторожно, в тусклом красном свете фонарика-карандаша, я вставил кончик шприца в отверстия изношенных стержней петель, которые крепили дверь к раме. Достаточно было трех маленьких капель жидкости на каждую петлю. Я отложил контейнер и достал обычный спичечный коробок. По иронии судьбы, это было из ресторана, где я раньше встретил Хакеми.

Я оторвал четыре бумажных спички. Три из них я вставил в петли за оторванные концы. Я их протестировал. Они останутся. Хотя я знал, что никто не может увидеть его над головой, я все же прикрывал вспышку пламени сложенными ладонями, зажигая четвертую спичку и касаясь ею по очереди каждой из фосфорных головок трех других спичек.

Я резко отвернулся от двери и ударился спиной о стену здания. Три отдельных приглушенных крошки раздались примерно через шесть секунд, когда спичечные головки сгорели до основания и оторвались от жидкого взрывчатого вещества. Звук не был ни громким, ни резким. Даже с расстояния в пятьдесят футов нельзя было сказать, с какого направления он пришел, но, возвращаясь к входу, я знал, что дверь будет наклонена, и будет держаться только за задвижку.

Я осторожно отодвинул дверь ровно настолько, чтобы можно было проскользнуть сквозь нее вращающим движением.

Подвал был грязный и грязный, полный всякого хлама. Я обошел старые бочки, сломанный холодильник и три ржавых старых чугунных радиатора, которые стояли там так долго, что были покрыты слоями пыли.

В дальнем конце подвала была еще одна дверь. Этот был частично открыт. Это привело меня в коридор первого этажа. Там никого не было. Я повернул за угол и начал подниматься по лестнице, ставя ноги на каждую ступеньку как можно ближе к стене, чтобы избежать шума. По дороге наверх я никого не встретил.

К двери на крыше вел последний лестничный пролет. Выбраться на крышу будет легко, потому что дверь была заперта изнутри, чтобы не допустить потенциальных бродяг. Я не открывал. Еще не сейчас.

Здание, в которое я хотел попасть, было по соседству. Я был уверен, что на крыше будут охранники и что в тот момент, когда я открою дверь, внезапный луч света будет подобен морскому маяку в кромешной тьме ночи. Это обязательно привлечет их внимание.

Я спустился по лестнице на площадку внизу. Обернув носовой платок вокруг пальцев, я вытащил голую лампочку из патрона. В коридоре стало темно. Я снова поднялся на крышу. Лампочка в потолке открутилась так же легко.

Теперь, в кромешной тьме, я медленно открывал дверь дюйм за дюймом, ненавидя тратить драгоценные моменты на это, но зная, что в этом случае поспешность может означать больше, чем растрата. Это могло означать мою смерть.

Когда дверь приоткрылась настолько, что я смог выйти, я лег и вывалился на крышу. Даже когда слишком темно, чтобы разглядеть предметы, движение может привлечь внимание.

Если бы меня заметил охранник, он бы открыл огонь. Во время тренировки мужчина сначала будет стрелять в вашу середину или туловище, так как это самая большая часть вашего тела и в нее легче попасть. Если что-то пойдет не так и будет стрельба, я хотел, чтобы огонь прошел над моей головой.

Звука тревоги не было. Я вышел на крышу ползком , добрался до большого цилиндрического вентилятора из оцинкованного железа, который выступал из просмоленной поверхности крыши и на долгую минуту присел на корточки. Медленно, сливаясь с его силуэтом, я полностью выпрямился.

Теперь я мог видеть крышу соседнего здания - и то, что я увидел, меня не очень обрадовало. По крыше ходили не один, а двое охранников.