Фарсаны УС № 1-3, 1965 - страница 20

Во дворце я узнал, что Нанди-Нан находится в галактическом зале. Я вошел в зал и словно очутился в космосе. В темноте сверкала мириадами звезд наша Галактика. На фоне светлой туманности вырисовывался четкий профиль Нанди-Нана.

Вспыхнул свет, и зал приобрел обычный вид. Нанди-Нан направился к клавишному столику, чтобы сделать какую-то запись. Нанди-Нану, как и Данго-Дану, давно перевалило за средний возраст. Но какая разница! В противоположность располневшему и нерешительному бывшему моему начальнику экспедиции, пилот был сухощав, строен, энергичен.

— Ага, лихач! — засмеялся он, увидев меня. — Космический авантюрист!

Я с облегчением заметил, что, несмотря на иронию, Нанди-Нан улыбался дружелюбно.

— Ну-ка, рассказывай о посадке в пустыне.

Не дослушав до конца, Нанди-Нан строго осведомился:

— Ты был уверен в успехе или рисковал?

— Абсолютно уверен.

— Я так и предполагал… Все же ты нарушил правила навигации, и многие предлагали от имени Совета Астронавтики выразить тебе порицание. Но я отстоял тебя.

Помолчав немного, он внимательно посмотрел на меня и предложил:

— Давай сядем и поговорим.

Мы уселись в кресла друг против друга.

— Ты не догадываешься, зачем я вызвал тебя?

— Сейчас нет. До этого думал…

— Знаю, о чем ты думал. Но речь сейчас не о том. За время твоего отсутствия произошло несколько важных и, думаю, очень приятных для тебя событий. Начну с менее важного. Круг арханов рассмотрел твою работу по астрофизике и нашел ее хоть и незаконченной, но очень перспективной и оригинальной. Твои смелые поиски в области переменных звезд получили всеобщее признание, и Круг арханов избрал тебя членом Всепланетного Круга ученых.

— Если это менее важное событие, то что же дальше! — воскликнул я.

— А дальше то, что Круг арханов совместно с Советом Астронавтики определил состав будущей межзвездной экспедиции.

— И я назначен вторым пилотом?!

— Ты назначен первым пилотом, капитаном корабля, начальником экспедиции.

Я был до того ошеломлен, что долго не мог вымолвить ни слова.

— А как же… А как же вы? — наконец спросил я.

— Я слишком стар. То есть не то, чтобы очень уж стар. Летать еще могу и буду летать в пределах нашей системы. Но для межзвездной не гожусь. Она продлится много лет, и туда нужны самые молодые. На Зургану должны вернуться не дряхлые старики, а люди в зрелом возрасте.

— Ну и, чтобы окончательно добить тебя, — усмехнулся Нанди-Нан, — скажу еще одно: в экспедицию зачислен твой друг планетолог Сэнди-Ски.

Я буквально онемел от счастья.

— Вижу, что на сегодня хватит, — засмеялся Нанди-Нан и, положив руку на мое плечо, добавил: — Рад за тебя. Обо всем подробней поговорим в следующий раз. А сейчас иди отдыхать.

Я вышел из Дворца астронавтов и бросился к гелиоплану. Но его не оказалось на месте. Кто-то уже улетел на нем. Однако я быстро нашел другую машину.

— Куда? — спросил киберпилот, едва я уселся в кабине.

— Домой! — воскликнул я.

— Где ваш дом? — сухо и, как мне показалось, недружелюбно спросил киберпилот. Можно было показать на карте щита управления точку, где надо совершить посадку. Но я всегда недолюбливал автоматику, слишком уж подделывающуюся под человека. К тому же, от переполнявшего меня счастья хотелось двигаться, что-то делать. Я отключил киберпилота и взялся за штурвал.

Поднявшись в небо, я сделал круг над Зурганорой. Величественные голубые арки, серые, под цвет гранита, набережные и лестницы, разноцветные, но простые и удобные дома, — все сделано из пеностеклозона, о котором с таким увлечением рассказывал Данго-Дан, из материала прочнее стали и легкого, как кружево. А дворцы! Создавая их, архитекторы вложили все свое мастерство и вдохновение. В этих дворцах располагались научные лаборатории, в них люди устраивали дискуссии, проводили досуг. Каждый дворец — неповторимое произведение искусства.

Я любил Зурганору.

Теперь машина мчалась вдоль темной ленты гелиодороги. Дорога эта, как и корпус гелиоплана, покрыта полупроводниковым слоем, жадно впитывающим солнце. На дороге я заметил людей. Видимо, они не очень спешили, если пользовались дорогой, движущейся не быстрее бегуна. Я всегда предпочитал более современные способы передвижения.