Фарсаны УС № 1-3, 1965 - страница 22

“Почему Нанди-Нан ничего не сказал о Круге? — думал я. — Видимо, хотел, чтобы я хорошо отдохнул”.

Я быстро оделся и выскочил на улицу.

Через час я был в Зурганоре и делал круги над Шаровым Дворцом, стараясь найти свободное место для гелиоплана. Шаровой Дворец — своеобразное здание. Это гигантский сиреневый шар, находящийся на большой высоте. Создавалось впечатление, что шар ничем не связан с планетой, свободно парит над столицей Зурганы, купаясь в синеве неба. На самом деле он был неподвижен и стоял на очень высоких и совершенно прозрачных стеклозонных колоннах.

Я посадил гелиоплан на свободную площадку. Возле одной из колонн меня ждал Сэнди-Ски.

— Какие вопросы обсуждаются на Круге? — спросил я его.

— Ты даже этого не знаешь? — засмеялся он. — Ты совсем одичал за время своих межпланетных странствий. Вопрос один — генеральное наступление на пустыню. Пойдем скорее, мы и так опоздали.

На прозрачном эскалаторе мы поднялись на головокружительную высоту и встали на площадке перед входом в шар. Отсюда, с высоты полета гелиоплана, была видна вся столица Зурганы. Мы вошли внутрь, в гигантский круглый зал. Он напоминал сейчас огромную чашу, наполненную цветами, — так праздничны были одежды присутствующих.

В центре чаши, на возвышении, образуя круг, расположились арханы — самые выдающиеся ученые. Поэтому высший совет ученых планеты так и назывался Кругом арханов.

Мы с Сэнди-Ски прошли в свой сектор — астронавтики и уселись на свободные места. Здесь были знакомые мне астрофизики, астробиологи, планетологи, пилоты.

— Имеется два основных проекта освоения Великой Экваториальной пустыни, — услышал я голос одного из арханов. — Первый проект вы сейчас увидите.

Погас свет. Огромный полупрозрачный светло-сиреневый купол зала стал темнеть, приняв темно-фиолетовый цвет ночного неба. На нем зажглись искусственные звезды.

И вдруг в темноте, в центре зала, возник большой полосатый шар-макет нашей планеты.

Это был изумительный макет Зурганы — в точности такой планеты, которую я не раз видел в космосе со своего планетолета. На полюсах — зеленые шапки с правильными линиями гелиодорог и аллей, с квадратами и овалами парков и водоемов. Зеленые шапки-оазисы отделялись от пустыни узкими серовато-бурыми полосами. Здесь желтая трава и безлистый кустарник отчаянно боролись с песками и жаром пустыни. Три четверти Зурганы занимал широкий желтый пояс Великой Экваториальной пустыни. Безжизненный край, край песчаных бурь и смерчей. А вот и транспланетная магистраль, для которой я недавно доставлял редкие металлы Правда, здесь, на макете, она была изображена уже готовой. Примыкая к магистрали, протянулись с севера на юг полосы зеленых насаждений “Дорога-оазис”, — вспоминались мне слова Данго-Дана По меридиану, параллельно первой магистрали, появилась вторая, третья. Десятка два магистралей оазисов Они соединялись темными лентами гелиодорог — солнечной энергии на экваторе хоть отбавляй. В пустыне появились сверкающие квадраты водоемов, первые города И вот уже вся планета стала расчерченной аллеями, гелиодорогами и каналами. Она напоминала гигантский чертеж. У меня вызвала досаду эта математическая безукоризненность.

Сэнди-Ски сердито хмурил брови.

— Нравится? — спросил я.

— Чертова скука, — ответил он.

Такое же мнение, хотя и не так энергично, высказывали многие участники Круга, когда в зале снова вспыхнул свет.

— Что мы сейчас видели? Бедную, израненную планету! — с горечью воскликнул Рут-Стренг из сектора биологии. — Планету, изрезанную на куски аллеями, исхлестанную гелиодорогами. Человек на такой планете окончательно оторвется от природы, породившей его. Нет, с таким проектом согласиться нельзя.

Рут-Стренг ушел с трибуны под одобрительный гул зала. На трибуне появился архан Грон-Гро — высокий, еще сравнительно молодой человек Он поднял обе руки, призывая к тишине.

— Еще в эпоху классового разобщения и вражды полюсов, — начал он, — высказывалась правильная мысль о том, что человек не может быть по-настоящему свободным, радостным и духовно богатым, если он смотрит на природу чисто утилитарно, потребительски. Переделывая мир, человек соответственно переделывает и себя Вот почему мы должны бережно относиться к природе как к источнику радости и эстетической ценности Автор проекта не очень оригинален. Он просто распространил на всю планету то, что имеется сейчас на полюсах. Но уже давно сложилось мнение, что цивилизация наша приобретает неверный, слишком утилитарный, слишком технический характер. Мне по душе другой проект, который вы сейчас увидите.