Философия истории - страница 7
1. Предметом Histories Apodexis являются события прошлого, которые историк называет историческими фактами.
2. Формой Histories Apodexis служит рассказ, повествование, обладающий внутренней структурой и сюжетом.
3. Между событиями прошлого и Histories Apodexis существует устойчивая схема информационной коммуникации. Прошлое оставляет следы. Ими, во-первых, являются свидетельства очевидцев, записанные непосредственно или пересказанные с чьих-то слов. Во-вторых, события также отражаются в памятниках материальной культуры и текущей документации, изначально не предназначенной для глаз историка.
Совокупность этих следов называется историческими источниками. Задачей Histories Apodexis является извлечение информации из данных источников и составление на ее основе рассказа о том или ином сюжете прошлого. Историки обладают принципиальной способностью извлекать эту информацию тем или иным способом, как бы «допрашивая свидетелей» прошлого на предмет установления исторической истины.
4. Субстанциальной чертой Histories Apodexis является присутствие в ней особого духовного содержания, которое и отличает историю от других гуманитарных наук. Эта ее сущность трудноопределяема. Изначально ей придавался мистический характер. Древние, как уже говорилось, ссылались на «взор Аполлона». Немецкие классики XVIII–XIX вв. (Г.В.Ф. Гегель, Л. фон Ранке) писали о проявлении в истории «божественного духа», а за этим стояло отсутствие процесса, который определяет результат — информационные следы прошлого.
5. В гносеологическом плане Histories Apodexis строится по определенным нормам. Они коррелируются с законами, по которым развивается исторический процесс. При этом признается справедливость высказывания Марка Блока, что «доказательства в истории — не доказательства теорем». Однако своя «формула истории» присутствовала практически у каждого автора Histories Apodexis, будь то моральные сентенции Плутарха, проявления Абсолюта у Гегеля или базис и надстройка у Карла Маркса.
На этих пяти парадигмах Histories Apodexis строилась на протяжении почти двух с половиной тысяч лет. Правда, надо отметить, что научная институционализация данной дисциплины произошла довольно поздно. Она была обусловлена двумя событиями: формулированием социологических законов и выделения источниковедения как базиса Histories Apodexis. Первое связывается с появлением социологии как особой дисциплины и деятельностью О. Конта (1798–1857). Второе надлежит поставить в заслугу немецким герменевтам XVIII–XIX вв., прежде всего, Ф. Шлейермахеру (1768–1834) и В. Дильтею (1833–1911), а также авторам первых методов критики источников — немцам Ф.А. Вольфу (1759–1824), Б.Г. Нибуру (1766–1831), Г. Вайцу (1813–1886), французу П. Дону (1761–1840) и др.
Симптомами институциализации истории как науки стало возникновение профессиональных стандартов и систем их обретения. В европейских университетах открываются кафедры истории (1810 — в Берлине, в 1812 — в Сорбоне, и т. д.). Основываются специальные исторические серии (самый грандиозный проект — Monumenta Germaniae Historica — начат Г.Ф. фон Штейном в 1815 г.). Вскоре начинают выходить профессиональные исторические периодические издания (Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских в 1845 г., Historische Zeitschrift в 1859, Revue historigue в 1876, Rivista storica Italiana в 1884, English Historical Review в 1886, American Historical Review в 1895)…
Историческая наука в XX в. развивалась очень противоречиво. С одной стороны, именно в XX в. были созданы глобальные исторические теории: цивилизационный подход и исторический материализм, а также приобрел всеобщий характер такой исследовательский метод, как исторический позитивизм. С другой стороны, во второй половине XX в. историческая наука рассыпалась на разные отрасли…
Наиболее впечатляющим здесь оказалось вторжение в историю математических наук. Они быстро стали играть ведущую роль в некоторых отраслях исторического знания, что вызвало высказывания вроде: «С научной точки зрения существует только количественная социальная история» (А. Домар, Ф. Фюре). Несмотря на призывы гуманитариев, что «Считать, конечно, надо. Но прежде хорошо бы понять, что мы будем считать» (Р. Мунье), количественные методы исследования все активнее претендуют на то, что без них не будет считаться научным ни одно историческое исследование. Помимо социальной и экономической истории, они уже обрели прочные позиции в источниковедении, текстологии, истории повседневности и т. д.