Философский Камень [СИ] - страница 41
— Всегда хотел… ещё когда маленьким совсем был.
— Нарушение целого ряда статей и Магических Конвенций, — вставил министр, сверля взглядом Хагрида.
— Так у Хагрида и не было никогда драконов, — примирительно сказала МакГонагалл. Золотое Трио дружно побледнело и вжалось в свои кресла.
Гарри никогда раньше не гулял по Лондону. А Хагрид, хотя и знал, куда им надо, но обычным способом туда никогда не добирался. Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные.
— Не представляю, как маглы без магии обходятся, — сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов.
Хагрид был так велик, что без труда прокладывал себе дорогу сквозь толпу, от Гарри требовалось лишь не отставать. Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, но ни одно из этих мест не было похоже на то, где можно купить волшебную палочку. Это была обычная улица, забитая обычными людьми.
— Да, но в каждом более-менее крупном городе не бывает просто обычных улиц, — улыбнулась мадам Боунс. — Вернее, большинство улиц имеет две части — магловскую и магическую, а часто на магловских улицах скрываются магические дома… И вообще, я наконец пробила проект… После этого Суда в программу Хогвартса будет включён ещё один предмет — Магическая География, обязательная для всех маглорожденных и всех тех учеников, которые в силу тех или иных причин выросли вне магического общества.
Гарри на мгновение показалось, что это сон. Ну разве может находиться под землёй волшебный банк, набитый золотом? Разве существуют магазины, которые продают книги заклинаний и мётлы? А может, всё это ужасная шутка, которую придумали Дурсли?
— Кому, как не тебе, знать, что они не способны ничего придумать, если только речь идёт не о сорока новых подарках для их свина, — фыркнул Драко.
Если бы Гарри не знал, что у Дурслей нет чувства юмора, он бы так и подумал, но он почему-то верил Хагриду, хотя всё, что тот говорил, было невероятно.
— Пришли, — произнёс Хагрид, остановившись. — «Дырявый котёл». Известное местечко.
Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, Гарри бы его даже не заметил. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. У Гарри даже возникло странное чувство, что только они с Хагридом видят его.
— Это действительно так, — улыбнулась мадам Боунс. — Это иллюстрация того, о чём я недавно говорила. Для того, чтобы магл мог увидеть подобный объект, его должен сопровождать волшебник, более того, данный волшебник должен держать магла за руку, а перед первым визитом необходимо специальное разрешение от министерства.
Но прежде чем он успел спросить об этом, Хагрид завёл его внутрь.
Для известного местечка бар был слишком тёмным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:
— Тебе как обычно, Хагрид?
— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу своей здоровенной ручищей, так что у того подогнулись колени.
— Напрасно, Хагрид.
— Зачем ты это сделал?
— А… Так… все хотели…
— Вот именно! Зачем привлекать столько абсолютно ненужного никому внимания?
— А сам Гарри этого хотел?
— Ну…
— Ты не способен ни о чём думать!
— А я вам давно об этом говорил, — вздохнул Люциус Малфой, качая головой.
— Боже милостивый, — произнёс бармен, пристально глядя на Гарри. — Это… Неужели это…
В «Дырявом котле» воцарилась тишина.
— Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер… какая честь!
Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слёзы.