Фируз - страница 43

Было что-то странное во всем этом. Некое предостережение. Тревога, и предчувствие опасности, о которой он пытался сказать. Затем он исчез, оставив после себя лишь небольшое эхо, выбиваемое тяжелым шагом уставшего солдата.

— Другой возможности не будет… как у меня, так и у тебя.

Она подошла ближе и сняла капюшон с головы. Теперь девушка стала совершенно другой. Ее лицо больше не было каменным и бесчувственным. Голос стал мягче и не звенел металлической строгостью. Она будто сбросила с себя фальшивку. Маску, которой прикрывалась от других, играя роль, данную ей еще с рождения.

— Ну так что?

Нужно было отвечать. Я колебался. Спасение было так близко! Так рядом! Всего в десяти минутах ходьбы по заброшенным и мертвым коридорам нижних этажей, и я мог бы насладиться теплым помещением и горячей едой. Все это так манило! Но она…Ее взгляд буквально умолял поговорить с ней. Дать ответы, которых она так жаждала и боялась не получить. Но кто она мне? Я ведь ее не знаю и ничем ей не обязан. Условия выполнены и договор расторгнут! Что мне стоит сказать «нет» и забыть все случившееся как кошмарный сон. Просто уйти и больше никогда тут не появляться.

Но я не мог…

— Хорошо. Но недолго.

Девушка улыбнулась и опустила глаза. Это скромное явление, что никак не вязалось с той хладнокровной и беспринципной девушкой в ангаре, заставило меня улыбнуться в ответ. Она развернулась и зашагала вперед. Мы шли вместе. Молчали. И чем дольше все это происходило, тем сильнее я ощущал возрастающую симпатию к человеку идущему рядом со мной.

Вскоре коридор закончился, и дверь перед глазами начала открываться. Холод, царивший снаружи, внезапно сменился приятным теплым воздушным прикосновением, возникшем из открытого помещения.

— Это моя комната, — она прошла вперед и датчики, почувствовав движение, включили освещение на полную мощность.

— Ты живешь одна?

— Да, но иногда хожу к своему отцу.

Я последовал за ней и закрыл за собой дверь. Обстановка внутри казалось уютной. Настолько, насколько это было возможно в данных условиях.

Как она могла все это сделать? Сохранить тот старый образ жизни, обстановку, интерьер, даже шкафы. Деревянные! Откуда все это?!

— Ты удивлен, — она присела на кровать, стоявшую вдоль самой большой стены, и отложила открытые книги в сторону. — Это читается в глазах.

Шлем пришлось опустить. Держать его в руках теперь просто не было смысла.

— Это все твое? — я провел рукой по деревянному столу и коснулся пальцами страниц открытой книги.

— Да. Точнее, моего отца. Он всегда много читал. Эти книги он знает наизусть. — девушка указала на забитые до отказа полки с толстенными, как кирпичи, книгами. — А ты? Что ты читаешь?

Вопрос был неожиданным. Я был готов ко всему, но этот, простой на первый взгляд, разбил всю мою защиту. В голове началась суматоха. Я пытался вспомнить, но за тоннами военных отчетов, докладов, брифингов, за сотнями вылетов и спасательных операций, проведенных в десятках систем, было невозможно припомнить хоть что-то подходящее.

— Я уже и забыл, когда последний раз держал книгу в руках. В основном всю необходимую информацию получаю в электронном виде. Так удобнее и быстрее. Но ты не за этим меня сюда позвала. Так ведь?

— Да, — она кивнула головой и сразу перешла к делу, — Какая она? Что ты видел там? Она красивая? На что она похожа?

Ее глаза загорелись, а тело немного подалось вперед. Любопытство просто переполняло девушку, ей не терпелось поскорее услышать подробности.

— Там время будто остановилось, — начал я, — все замерло и застыло в одно мгновение. Там нет гор, нет кратеров и впадин — одна сплошная голубая равнина, лишенная хоть какого-то рельефа. И пыль. Повсюду.

— Пыль?

— Да. Когда наступают бури и ветер, опустившись к самой земле, поднимает целые клубы этого странного вещества в небо, все вокруг начинает буквально искриться этой синевой. Блики появляются то здесь, то там, они окружают тебя. Как волшебство, как нечто невообразимое, эта вьюга окутывает тебя и ее частицы, подхватываемые порывами ветра, оседают на твоем теле, окрашивая его в синий цвет.

Девушка не могла даже представить себе это, но ее мозг продолжал требовать подробностей. каждый вопрос как крик души, несдерживаемое желание, требующее ответов во что бы то не стало.