Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - страница 18

.

В 1915 году Великая война «сменила ритм»: стало очевидно, что никакая держава Антанты не сможет добиться победы в одиночку. Вместе с тем, в зависимости от театра военных действий, меняется восприятие масштабов войны, её темпоральности: Россия нуждается в скорейшем «спасительном» начале французского наступления на Западном фронте, полагая Жоффра крайне медлительным; Великобритания, наоборот, стремится отложить активные действия на Западе в силу приверженности иным стратегическим схемам[141]. Все это требовало особой «архитектуры» коалиционной стратегии, необходимым условием которой стала централизация военных усилий как всех держав Антанты на стратегическом уровне, так и их иностранных представительств. Существующая к началу 1914 года схема работы военного атташе при посольствах и условия его работы не отвечали возросшему количеству ставившихся перед ним задач, не позволяли передавать большие объёмы информации. Глава шифровальной миссии, Анри Оливари, приехавший в Россию в 1916 году и столкнувшийся с тем, в какой обстановке работают его коллеги, вспоминал: «Помещения, отведённые для французской миссии, состояли из 3–4 комнат, не изолированных, выходящих в коридор, по которому сновали все»[142]. С одной стороны, связь, осуществляемая через дипломатического представителя, была не приспособлена оперативно решать вопросы взаимодействия между Россией и Францией, и связь между военным атташе и военным руководством Франции, согласно документам, была установлена не позднее декабря 1915 г., в результате обмен информацией интенсифицировался, что позволило на регулярной основе передавать сведения о дислокации, численности русских армий, их нуждах в военных материалах[143].

С другой, качество информации, направляемой де Лагишем в Париж, напрямую зависело от количества поездок на линию фронта, но отсутствие исполнительного аппарата не позволяло ему с завидной регулярностью покидать Петроград. К весне 1916 года, де Лагишу помогали майор Верлен, майор Корбель, майор Гравье («со слабо определенными полномочиями, в основном поддерживал связь между миссией Пио и военным атташе) и майор Гибер, занимавшийся выдачей паспортов[144]. Когда военный атташе не имел возможности самостоятельно добыть информацию или получить её от компетентных в военных вопросах коллег, ему приходилось работать с менее достоверными источниками информации, как то русская пресса или уличные слухи.

Кроме того, в условиях Первой мировой войны возросло значение фигуры военного атташе, к нему предъявлялись иные «квалификационные требования». Он был обязан быть не только дипломатом и специалистом по военным вопросам, но и инициативным организатором, готовым к активной деятельности. Как заметил британский историк Вильям Филпотт, «политики и военные начали тесно работать вместе с невоспетыми героями войны — промышленниками и лидерами тред-юнионов, торговыми магнатами и транспортниками, владельцами газет и журналистами, чьи усилия были также важны для успеха, как действия командующих или тех, кто определяет стратегию и политику»[145]. Феномен тотальной войны предусматривал вовлечение в борьбу представителей прессы, частный капитал, лидеров общественного мнения, что нашло отражение в организации пропаганды в России усилиями французской миссии, вовлечении представителей французского капитала в трансформацию военно-промышленного комплекса Российской империи.

В итоге организация и деятельность военных миссий стала одним из важнейших направлений французской военной мысли[146], так как позволяла эффективно аккумулировать усилия для решения военных задач и впоследствии служить проводником политического влияния[147]. Осуществлялись расширение и интенсификация трансфера, прежде всего, военно-технических инноваций в условиях коалиционной войны. Фактором интенсификации стал «снарядный голод» (острая нехватка артиллерийских боеприпасов), поразивший Российскую Империю через несколько месяцев после начала военных действий. Франция проявила большую заинтересованность в передаче России своих технологических достижений и опыта наращивания производства в целях снижения необходимости прямых поставок военных материалов.