Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - страница 26

. Даже смена шифра не критически осложняла работу австрийских специалистов: «русские, привыкшие к шаблону, придерживались привычной им шифровальной рутины»[213], что, в конце концов, способствовало скорому раскрытию шифра противниками.

В марте 1916 года военный министр Франции дал согласие на организацию в Петрограде шифровальной службы под руководством подполковника Анри Оливари. Когда Оливари отправился в Россию, ему было 48 лет, он считался талантливым шифровальщиком. В его задачи входило «познакомить русских с шифром»[214], организовать изучение радиограмм германских полевых радиостанций, принимаемых французской радиотелеграфной миссией Пенсмена. Вместе с Оливари был направлен лейтенант Ренар[215]. По возвращению Анри Оливари составил воспоминания, основой которых послужили его путевые заметки, сделанные непосредственно в России. Очень многое в них посвящено не криптографии и особенностям его профессиональных обязанностей, а быту, культуре, отношениям между французскими представителями.

История миссии криптографов началась с передачи помощнику военного атташе Верлену из Франции Службой военных шифров Франсуа Картье ключа для расшифровки немецких сообщений[216]. Верлен занимался этим вопросом так тщательно, как мог — будучи единственным помощником де Лагиша, он не имел возможности полностью посвятить себя деятельности по перехвату немецких радиограмм, хотя русская сторона (главным образом, генерал Беляев), явно заинтересовавшись вопросом дешифровки вражеских сообщений, настойчиво требовала от него работы в этом направлении.

Французское руководство запретило передавать русским любые указания относительно методик, используемых немцами, оно требовало направлять расшифрованные ключи в Париж, и уже Париж решал, что именно передать русскому Генштабу[217]. Так, миссия была полностью автономной и должна была соблюдать режим секретности, министром предписывалось не допускать иностранных служащих к их деятельности, в русский штаб должны уходить готовые переводы. Только военный министр сможет «предписать форму и содержание сообщений, которые надо сделать русским относительно ключа». Подобная практика вызвала недоумение, как у Оливари, так и у главы французской миссии генерала Жанена, ведь англичанам они беспрекословно передавали ключи, методики и расшифровки. Насколько позволяют судить воспоминания Анри Оливари, он все же сообщал русским ключи для дешифровки, не имея на то санкции Парижа. Его поддержал Морис Жанен, предписавший шифровальной миссии работать вместе с русскими офицерами в духе доверия и сотрудничества[218].

Сам Оливари понимал свою миссию в России следующим образом: он считал необходимым реорганизовать систему прослушивания телефонных переговоров противника и радиоперехвата, отрегулировать её, наладить анализ полученной информации с дальнейшей передачей в Петроград: «Это была гигантская работа, осуществлявшаяся не во Франции, но на огромном фронте, у совершенно других людей, которые были не опытны в этом деле и сваливали все на легендарную инертность»[219].

Миссия Оливари изначально полагалась как временная, однако по прибытию в Россию, с началом работы вверенной ему миссии, обнаружились сложности. В начале ноября Жанен написал руководству критическое письмо о желательности скорого удаления Оливари в виду его некорректного поведения и малой эффективности как сотрудника в области дешифрования: «В деле оценки миссии, с которой сюда был направлен Оливари, большого прогресса не произошло <…> Если вы считаете необходимым вернуть его сюда, то должно быть решено, что он будет заниматься исключительно дешифровкой, тем, чем он занимался относительно мало: он использовал вопрос радиотелеграфа, чтобы выезжать на фронт и вмешиваться в работу Пенсмена. Он объявил, что собирается занять положение, аналогичное положению Рампона, заменить подполковника Лаверня, и т. д.». Жанен также обращал внимание на его нелестные отзывы в адрес французского руководства, которые он не стеснялся озвучивать публично, в том числе, при русских[220]. Между тем, если дать слово главе шифровальной миссии, в мае 1916 г. он поясняет мотивы своей деятельности, что