Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - страница 35

, а «слова Керенского оказывают благотворное влияние только на дисциплинированные контингенты». В вооружённых силах констатировалась полная анархия[298]. Полковник Першене сообщал о Двинской армии следующее: «Характеристикой нынешнего состояния является абсолютное отсутствие дисциплины. Армия представляет собой массу, которая имеет лишь видимость организации», «В Двинской армии[299] только 2 дивизии из 14 показались хорошими», «Как бы то ни было, время драгоценно; кампания 1917 года, которая внушала столь большие надежды, по-видимому, провалена. Если союзники не хотят, чтобы равным образом была провалена и кампания 1918 г., то они должны вмешаться, с большей или меньшей скрытностью»[300].

Похожие донесения поступали из Штаба Юго-Западного фронта, от полковника Табуи. Инспектируя 11-ую армию, он констатировал полную деморализованность и растерянность офицерского состава, причиной которых было, в первую очередь, непонимание как вести себя с выходящими из под контроля рядовыми, «смотрящими с ненавистью». Табуи констатировал: «Многие офицеры говорят <…>: «Армией овладевает неповиновение». Я так не считаю. Это не неповиновение, это, осмелюсь доложить, недисциплинированность. Болезнь, несомненно, уже тяжёлая, но болезнь излечимая, а не агония»[301].

Сотрудники французской миссии разными способами пытались вернуть боевой дух русскому фронту, продолжая надеяться на обновление русской армии. Безымянные информаторы 2 Бюро Генштаба Франции так докладывали о ситуации в России: «В той мере, в какой мы можем теперь сделать вывод о текущих событиях, кажется, что истинная опасность не в потенциальном сепаратном мире, но больше во внутренней анархии, вызывающей распад всех сил наших союзников, в результате чего Германия без риска могла бы одержать победу на русском фронте»[302]. Так, желая удержать силы союзников от внутреннего распада, глава Миссии, Морис Жанен стал одним из первых, кто потребовал присутствия французских социалистов и рабочих в России[303]. В апреле 1917 года Россию навестил Альбер Тома, его основная задача требовала убедить русский народ продолжать войну до победного конца, а средством вдохновить сердца людей служила социалистическая риторика, ставшая близкой русскому человеку. Поездки подобные Альберу Тома, предпринимались не только французской стороной. Усилия осуществляли и бельгийские социалисты, они объезжали войска, анализировали социально экономическую ситуацию в России. Причем совершались они именно в кооперации с французскими коллегами[304]. Эту меру поддерживали и некоторые русские военные: в марте 1917 года Жанен вспоминал о беседе с адмиралом Русиным, который уверял его, что выступления французских социалистов необходимы для увещевания русских единомышленников работать на благо Отечества: «Ваши социалисты должны хорошенечко сказать нашим социалистам убивать поменьше офицеров, и объяснить им, что офицеры нужны»[305].

Еще одной мерой стал выпуск сводок о дисциплине и моральных основах французской армии, которую выполняли сотрудники Миссии по просьбе русской Ставки. В своем дневнике, Морис Жанен написал, что миссия буквально разрывалась от запросов на подобные справки: «Офицеры, управлявшие войсками и привыкшие рассматривать дисциплину исключительно как нечто механическое, были совершенно дезориентированы»[306]. В апреле 1917 г., пытаясь повлиять на разрушающуюся ситуацию, он телеграфировал в военное министерство о трудностях отправки хотя бы 3–4 офицеров в расположение каждой армии: «Прискорбно, что после 20 лет союза с русскими мы во Франции не располагаем достаточным количеством подготовленных в мирное время офицеров, чтобы хорошо обеспечить эффективную связь с действующими армиями, но сейчас уже слишком поздно что-либо менять, и в этих материях нельзя импровизировать»[307].

Союзники старались использовать все возможные способы повлиять на сложившуюся обстановку. Капитан де Малейси, информатор министра вооружений Франции и социалиста Альбера Тома, сообщал из Петрограда, что Февральская революция совершалась руками англичан и под их контролем в условиях политического кризиса, вызванного слабостью центральной власти, недоверием элиты к императору и императрице. Обретшее популярность рабочее движение де Малейси считал возможным умиротворить формированием раскола между рабочими и военными, а также крестьянами. К июню 1917 года программа де Малейси, ориентированная на создание классовых противоречий, обрела очертания: со словами «Россия еще преподнесет сюрприз», он писал Тома, что сформировать ядро контрреволюции, которая позволит установить военную диктатуру, готовую воевать до победы, чрезвычайно легко, и что он уже навел контакты с теми, на кого можно опереться в этом деликатном деле