Французская военная миссия в России в годы Первой мировой войны - страница 41

Генерал Жанен покинул Россию 8 ноября 1917 года, в день принятия Декрета о мире, отметив в своём дневнике: «Россия нам больше не союзница»[352]. Сложно однозначно утверждать, почему Жанен был смещён с должности главы французской военной миссии в России, но можно предположить, что обстановка, осознаваемая как безвыходная, требовала более жёсткого руководителя, который не будет искать компромиссов с российским руководством, но будет «указывать способ действия». Возможно, отчасти сыграли те же соображения, что и в случае с Палеологом: Жанен ассоциировался, главным образом, со старым режимом, с «договороспособной Россией». Теперь главой Миссии стал полковник Анри Ниссель, по свидетельству П. Паскаля, «генерал крутого нрава», который хочет сделать в России румынский ход[353]. Ниссель «…прибыл в Петроград в октябре 1917 года с задачей, выражаясь по-военному, реанимировать находящийся при смерти Восточный фронт; он привёз серьёзное подкрепление французских офицеров»[354].

Пьер Паскаль, уже в 1920 году, в частном письме поэту, драматургу Марселю Мартине дал Нисселю весьма желчную характеристику. Но даже если попытаться абстрагироваться от эмоциональной подачи автора, становится понятным, что к моменту приезда нового главы Миссии Третья республика укрепилась в решении сделать ставку на национальные контингенты: «Пользуясь общим беспорядком, Ниссель имел повсюду эмиссаров-лейтенантов <…>, чтобы навязать населениям, которые под влиянием или в результате коррупции создавали национальные антибольшевистские группировки и гипотетически решившиеся бороться до конца против немцев, их искали повсюду, даже среди военнопленных, взятых русскими войсками…»[355].

В октябре 1917 года Ниссель констатировал, что армии в России фактически не существует, однако активная деятельность по созданию национальных армий велась непрерывно с лета 1917 года. Это можно проследить на примере чешского движения: в августе 1917 года к чехословацким добровольцам был официально прикомандирован французский комиссар, майор Арсен Верже[356]. Вместе с Масариком и его единомышленниками он систематически собирал чехословацкие контингенты для отправки на Западный фронт. Стояла перед Верже и другая задача : «Ниссель поручил мне вопрос о национальных армиях; я записывал поданные предложения и мы вырабатывали планы действий: как много более продвинутая организация чехословаков должна была послужить моделью. Созданием «национальных войсковых корпусов» предполагалось оживить Восточный фронт, где наряду с новыми соединениями, происходящими из разных славянских национальностей, была надежда удержать редкие русские соединения, верные идеалу родины»[357]. Проект организации национальных контингентов настолько живо завладел Нисселем, что к концу 1917 года он докладывал в Париж о разосланных в национальные армии офицерах и основных результатах их деятельности. Так, бывшие представители французской военной миссии при русских армиях «переквалифицировались» в военных представителей Франции при национальных контингентах: полковник Рампон был направлен в расположение формирующейся польской армии, полковник Першене занимался эстонским и латышским движением, в Сибири работал майор Пишон, в Финляндии — майор Аршан[358]. В Киеве была организована миссия генерала Табуи. Последний сначала был техническим советником командующего Юго-Западного фронта, штаб-квартира которого располагалась в Бердичеве; но после появления Украинской республики, генерал Ниссель, констатировавший агонию русского Юго-Западного фронта, отозвал генерала Табуи в Киев к украинскому правительству с задачей реанимировать фронт, а также держать главу французской миссии в курсе всех намерений Рады, способствуя делу создания национальной армии.

Несмотря на настойчивую национально-ориентированную политику, Франция не была заинтересована в сепаратистских настроениях отдельных регионов России. В данном контексте немалое беспокойство у французов вызывал украинский вопрос: руководство Третьей республики полагало, что украинцы хотят лишь автономии в составе федеративного русского государства, но не независимости от него