Франсиско де Миранда и борьба за независимость испанской Америки - страница 5

не помышлял об отделении от Испании и провозглашении независимости. Даже наиболее ярые противники испанцев не шли дальше мечты о получении автономии в рамках Испанской империи. Жителям колоний существовавший порядок казался извечным и богом данным. Авторитет короля и поддерживавших его церковников казался незыблемым, хотя недовольство действиями испанских чиновников, подобно саранче обиравших колонии, неуклонно росло среди всех сословий.

Так уж повелось, что в каждую из заморских колоний переселялись главным образом жители какой-нибудь одной из испанских провинций — Каталонии, Галисии, Андалузии, Басконии, Арагона, Кастилии. Коренными испанцами считаются только кастильцы, жители же других провинций отличаются от них языком, обычаями, нравами. Кастильцы переселялись главным образом в самые богатые колонии — в Мексику и Перу, галисийцы — на Кубу, а в Венесуэлу — баски и жители Канарских островов, принадлежавших с XV в. Испании. Канарцы своим внешним обликом напоминали мавров, лица их были смуглыми, говорили они на берберском языке.

В Венесуэле канарцев называли «исленьос» — островитянами. В XVIII в. в этой колонии их проживало несколько тысяч. Они держались весьма дружно, оказывали друг другу помощь и поддержку. Почти вся мясная торговля находилась в их руках. В Каракасе и главном порту колонии Ла-Гуайре, расположенном в 6 км от столицы, им принадлежали лавки и кабачки.

*

Такой была Венесуэла, когда в 40-х годах XVIII в. в ее столицу Каракас переселился на постоянное жительство уроженец Канарских островов дон Себастьян Миран-да-и-Равело, отец нашего героя.

Дон Себастьян принадлежал к торговому сословию, на которое с презрением взирали испанские дворяне — идальго, считавшие ниже своего достоинства заниматься торговлей, ремеслами, трудиться.

Отец Миранды был человеком честолюбивым и упорным. Он считал, что ни в чем не уступает идальго. Более того — его мечтой было стать одним из них: иметь свой герб, носить дворянский камзол, шпагу, обзавестись доходной недвижимой собственностью, поступить на королевскую службу.

Перейти из низменного торгового сословия в благородное дворянское в Испании XVIII в. было не так легко. Для этого требовались деньги, много денег, а заработать их честолюбивому канарцу было легче не у себя на родине, где таких, как он, были тысячи, а в колониях, заморских владениях Испании.

Древние римляне говорили, что осел, груженный золотом, способен открыть ворота любой крепости.

В XVIII в. заткнуть прорехи в испанской казне уже не могли ни богатейшие золотые прииски Перу, ни серебряные копи Мексики, ни алмазные россыпи Новой Гранады, как тогда называли Колумбию. Чтобы добыть деньги, король продавал государственные должности в метрополии и в колониях, дворянские титулы, ордена, воинские звания. За деньги можно было добиться у короля и его министров почестей и званий.

Столь же бойко торговали своим «товаром» и церковники. Они продавали приходы и епархии, к которым были приписаны земельные угодья и доходные дома. Епископы и аббаты торговали отпущением грехов, за соответствующую мзду выдавали пропускные грамоты в райскую обитель, снабжали блудниц сертификатами непорочности, снимали эпитимии. Даже инквизиторов можно было подкупить, более того, инквизиторы охотились за богатыми отступниками и со спокойной совестью приписывали своим невинным жертвам вымышленные обвинения, лишь бы завладеть их состоянием.

Такие же порядки господствовали и в испанских колониях Америки, где наместники испанского монарха — вице-короли, губернаторы, алькальды, генералы и епископы, в свою очередь, торговали местными должностями.

Себастьян Миранда рассчитывал воспользоваться в будущем этим обстоятельством для укрепления своего общественного положения. Молодому и предприимчивому канарцу удалось при поддержке соотечественников сравнительно быстро наладить торговлю заморскими тканями, обзавестись надежной и солидной клиентурой среди креолов. Вскоре дела его пошли в гору, и канарец стал торговать также хлебом, кофе, какао и другими колониальными товарами.

Дом семьи Миранды в Каракасе