GA 122 - Мистерии Библейской истории творения - страница 6

Представьте себе, мои дорогие друзья, что вы ночью во время сна очутились бы вдруг в совершенно ином мире, совершенно не похожем на этот вам знакомый мир, и в нем вы не нашли бы ровно ничего, что напоминало бы вам прежние переживания. Тогда бы вы вообще были не тем же самым человеком, не тем же самым существом. Ради достоверности вы должны иметь возможность что‑нибудь принести с собою в этот иной мир. Для духовного мира это возможно лишь благодаря тому, что уже тут, в этом мире, приобретаешь крепкую точку опоры, создающую нам подлинную достоверность. На сцене это было представлено так, что Иоанн Томазий уже на физическом плане связан не только своими влечениями и страстями, но и всей глубиною души с сущностью Марии, так что он в этом соединении на физическом плане уже пережил нечто наидуховнейшее. Это послужило ему затем точкой отправления и в духовном мире; опираясь на это, он получает уверенность и во всем остальном в этом мире. Именно благодаря тому, что Иоанн Томазий нашел такую точку опоры уже в этом физическом мире способом иным, нежели обманчивым путем обычных чувств или рассудка, он получает уверенность в истинности всего остального, что есть в духовном мире. Благодаря этому оба мира для него соединяются, и он обретает зрелость, дабы реально распространить свою память на предыдущие воплощения и таким образом возрасти душою превыше окружающего нас чувственного мира.

Поэтому здесь происходит нечто, что — если можно так выразиться — заключает в себе известную тайну духовного мира. Теодора, обладающая на физическом плане способностью прорицать будущее и предвидящая то выдающееся событие, которое нам предстоит — новое явление Христа, — она на духовном плане в состоянии верно истолковывать значение прошедшего. Необходимо все представлять так, как оно происходит на самом деле, если мы желаем реалистически представить духовный мир. Силы прошлого для существ в Девахане получают значение на том основании, что там развиваются способности, противоположные тем, которые мы здесь, на физическом плане, называем пророческими. Вполне реально поэтому, что Теодора, провидящая на физическом плане будущность, на духовном плане является пробудительницей совести и памяти прошлого. Таким образом, Теодора приводит Иоанна Томазия к моменту, когда он получает дар провидения в свое прошлое, в котором он уже был соединен с индивидуальностью Марии. Так он становится готовым к испытаниям в своей дальнейшей жизни, ведущим его к сознательному познанию духовного мира. Вы видите, что душа становится, с одной стороны, совершенно иной, когда она проникнута опытом духовного мира, что все ей является в ином свете; все, что причиняло нам прежде муки и страдания, когда мы переживали чужую самость в собственной самости, теперь дает утешение и надежду, — вы видите, как то, что мы вносим в мир, делает нас более масштабными и значимыми, и мы как бы врастаем в иные сферы Вселенной. Но в то же время мы видим, как человек должен опасаться высокомерия, как возможность заблуждения все еще сопутствует нам, почему и получается, что Иоанн Томазий, уже многое и многое испытавший в духовном мире, так ошибается, правда, на одно мгновение, что принимает величайшего своего благодетеля — Бенедикта — чуть ли не за воплощение дьявола, который уже при дверях.

Подобно этому на духовном плане возможно и бесконечное множество других самых разнообразных заблуждений. Но этим не следует смущаться; напротив, это должно нас настроить так, чтобы мы, с одной стороны, с осторожностью принимали все исходящее из духовного мира, а с другой — с отвагой и мужеством смотрели в глаза возможности заблуждения и без смущения встречали то, что является ложной вестью из духовного мира. Через все это необходимо пройти человеку совершенно реально, если он хочет приблизиться к тому, что можно назвать Храмом познания, — если он хочет воистину постигнуть те четыре великие Власти мира, которые правят и руководят в известном отношении судьбою Вселенной и которые символизируются четырьмя Иерофантами Храма.

Когда мы почувствуем, что все это необходимо испытать душе, до того как стать способной созерцать, как из духовного, спиритуального мира проистекает мир чувственный, и когда мы настроимся перестать стремиться обычными, банальными словами выразить первопричины Вселенной, но захотим сначала постигнуть внутреннюю ценность слов, только тогда мы получим некоторое предчувствие того, каков смысл первичных слов, которыми в Библии характеризуется начало Бытия. Мы должны ощущать необходимость отучиться оттого обычного значения, которое мы привыкли придавать таким словам, как «небо и земля», «творение», «свет и тьма» и другим подобным словам. Мы должны отвыкнуть от тех чувств, которые вызывают в нас обычно подобные слова, и должны решиться в случае такого цикла лекций найти для них новые оттенки чувств, новые ценности слов, чтобы услышать не только содержание идей, но чтобы услышать и как оно разумелось; а это постигается только тогда, если принять весть из непроницаемых областей мира с особым настроем души.