Галицко-Волынская Русь - страница 40
. И вследствие этого, как пишет О. М. Рапов, «земли, которыми владел Ярополк в княжение Всеволода, постоянно испытывали угрозу как с севера, так и с юга»[446], — тем самым исследователь отдает должное земским интересам и предпочтениям в политике князей. Но дело не только в «угрозе с юга».
Вступление Ярополка в войну с Ростиславичами[447], прежде всего, свидетельствует о стремлении владимирской общины восстановить суверенитет над своими недавними «пригородами».
По степени политической зрелости общины червонорусских городов — Перемышля, Теребовля и Звенигорода — к концу XI в. уже мало в чем уступали владимирской общине. Сказанное в первую очередь относится к общине Перемышля, лидировавшего тогда в регионе. «То немногое, что известно о Перемышле XI в., — пишет А. Н. Насонов, — склоняет к мысли, что в Перемышле также существовала местная правящая среда, местная знать, заинтересованная в том, чтобы получить своего князя, в сохранении целостности своей территории, заинтересованная в том, чтобы Перемышль не попал в положение киевской волости», поэтому Ростиславичи «нашли поддержку в Перемышле»[448].
Следует добавить, что свои князья были необходимы общинам будущей Галицкой земли также для того, чтобы успешно противостоять Владимиру, «унаследовавшему от древнего Волыня претензии на главенство в юго-западном регионе восточно-славянского мира»[449]. Именно на этом фоне возникает в Червенской земле упомянутая «правящая среда», «местная знать», выражающая интересы возглавляемых ею общин, стремящихся к достижению полного суверенитета. Без консолидации простого людства и боярской верхушки вокруг общих политических интересов не могло быть и речи об успешном выполнении тех исторических задач, которые в конце XI в. стояли перед общинами Перемышля, Теребовля и Звенигорода. Все это — соображения общего порядка, вытекающие из общих представлений о ходе исторического процесса на Руси XI–XII вв. Но политическая деятельность правящей верхушки Перемышля имела и более конкретные проявления, отразившиеся в интересующих нас событиях.
Когда владимирский князь Ярополк Изяславич уже подступал с войском к Звенигороду, его убил какой-то Нерадец, подкравшийся к княжеской повозке и пронзивший отдыхающего князя саблей[450]. Истинными виновниками этого убийства летописец называет неких «злых людей», толкнувших Нерадца на преступление[451], не давая более никаких пояснений. К кому же ведут следы этого преступления? Большинство историков склонны полагать, что инициаторами убийства являются князья, сводившие с Ярополком личные счеты — либо Ростиславичи, так как Нерадец, совершив свое дело, «бежа… Перемышлю к Рюрикови»[452], либо Давыд Игоревич, известный своим коварством[453], либо и те и другой вместе[454]. Высказывалось также мнение, что убийство Ярополка, равно как и другие крупные события внутриполитической жизни Руси последних десятилетий XI в. «делались главным образом руками Владимира Мономаха»[455].
Однако ни одно из таких решений вопроса нельзя признать полным, так как они отражают лишь одну из сторон происходящего — конфликт князей из-за волостей — и полностью «выводят за скобки» другого участника конфликта — возглавляемые данными князьями волостные общины, которые в рассматриваемое время уже достигли высокой степени политической зрелости, достаточной для того, чтобы сформировать и отстаивать собственную политическую позицию, отвечающую государственным интересам своей земли.
Вместе с тем, в литературе высказывались и более взвешенные соображения, учитывающие более широкий спектр отношений. По мысли С. М. Соловьева, «злыми людьми», инициировавшими убийство Ярополка, могли быть владимирские приверженцы Ростиславичей, с помощью которых братья овладели городом в 1084 г.: эти люди, «желавшие прежде его (Ярополка. — А.М.) изгнания, теперь не могли охотно видеть его восстановления», — замечает ученый[456] И. А. Линниченко предполагал, что убийца Ярополка был подослан из Звенигорода Галицкого[457].
Заслуживают внимания соображения А. Ф. Тюрина, автора остроумного «расследования» обстоятельств гибели Ярополка, опубликованного в 1849 г.