Гамарджоба, панове! - страница 4

– Фу, ты, Михалыч! Спасибо, что разбудил, а то б я там… – трясу головой, окончательно просыпаясь.

Через блокпост перед самим городом мы проехали, не останавливаясь, видно там голубую «Ниву» и её водилу знали хорошо. Михалыч достал из внутреннего кармана мой паспорт и протянул мне. Зазвонил мобильный.

– Да, Вадик. Владимир Григорьевич рядом со мной. Выспавшийся, но голодный. Хорошо, привезу его к тебе, на Куйбышева. Ладно, сочтёмся. Время подлёта двенадцать минут. Передам.

– Вадик беспокоился? – спросил я.

– А чего ему беспокоится? Ты ж со мной. Сейчас едем на улицу Куйбышева, там у нас республиканский телецентр. Вадик сейчас там. Привет передавал. Что дальше вам делать, будете обсуждать уже с ним, Владимир Григорьевич, – неожиданно перешёл на «вы» Михалыч, – читал ваши книжки про Афган. Понравилось. По-человечески написано.

– Да? Спасибо. Мы с Вадимом Сергеевичем учились вместе на одном курсе.

– Я знаю, Вадим рассказывал о вас. Как поступали, как учились и как в Афгане служили. Ну и про вашего третьего товарища-сокурсника тоже знаю, – немного помрачнев, ответил Михалыч.

Ну, да! А кто не знает эту медийную морду? Третьим нашим, тогда ещё другом, был Димон. Димыч. Митька. Душа любой компании, КВНщик, бухарь и бабник. Поднимавший первый тост за «Афганское братство» и Русь-матушку. А теперь это тупой и мерзкий рупор украинской нацисткой хунты, вещающий со всех украинских телеканалов. «Забуревший», холёный, с личным водителем и целой командой, держащих нос по ветру, таких же холуёв киевской власти. Свидомый украинец с русской фамилией, стесняющийся на свои новые национальные праздники надевать медаль «За Отвагу», честно заработанную в Афгане. Сволочь!

Так за воспоминаниями и редкими репликами мы и доехали до бывшего областного, а ныне республиканского телецентра.

– Ничего себе! – удивился я, глядя на монументальное здание с мощными колоннами, – прямо целый дворец!

– А шахтёры, Владимир Григорьевич, глобалисты, – весело ответил Михалыч, – это под землёй все узкое, низкое и, как правило, в серо-чёрных тонах. А на поверхности мы вот такие дворцы строим!

У кованых ворот въезда на территорию блестел очками и улыбался металлокерамикой мой старинный друг Вадька. Нынешний приезд в Донецк, обеспечение беспрепятственного передвижения, а в будущем обустройство моего быта и осуществление запланированного, – было его заслугой, а где-то и инициативой. Для того чтобы покрепче обнять своего друга, пришлось преодолеть довольно упругое препятствие ниже третей пуговицы на его рубашке.

– Ну и куда это нас несёт? А? Михалыч, а ведь Вадька когда-то двадцать пять раз подтягивался! – тряс я лишний вес друга обеими руками.

– Двадцать семь, Вовчик, двадцать семь! Как сказать… работа сидячая… кабинетная. Опять же Танюха у меня кулинар ещё тот, – мягко улыбаясь, мямлил, смущаясь, Вадим Сергеевич.

– Ладно, друзяки, – протянул руку Михалыч, – скоро темнеть будет, а мне ещё до Горловки добраться нужно.

– Спасибо, Фёдор Михалыч! Мы тут с Володей определимся, и я ещё раз тебя побеспокою, если не возражаешь, – прощаясь, сказал Вадим.

– Это, как договаривались, Вадим, как договаривались, – ответил Михалыч, громко хлопая дверкой «Нивы».

– Вадим, а Михалыч, он кто? Я как-то сразу понял, что он не простой водила, – спросил я, провожая взглядом исчезающую за поворотом голубую машину.

– Это ты правильно заметил. Раньше военную форму носил, а теперь – военный по гражданке. Работает в аппарате собственной безопасности. Кем, не спрашивай, не знаю, – слукавил мой приятель, – мне нужно часик ещё, чтобы на работе меня не искали и ко мне поедем. Танюха борща украинского наварила с пампушками, судачка запекла, салатики разные, – почти теряя сознание, перечислял мой упитанный одногруппник.

Почти молча доев тарелку ярко красного борща, да со сметанкой, да с зеленушкой, да с пампушками, натёртыми салом и чесноком, я задал хозяйке всего один вопрос:

– Извините, пани, а можно на завтрак вместо чая борща повторить?

После пятого тоста, который произнесла Танюша:

– Чтобы всё это быстрей закончилось и мужики живыми вернулись, – ужин подошёл к логическому завершению.