Гарри Поттер и три старых хрыча - страница 19

С чего начинает разработку идеи тайного общества крупный непотопляемый политик со стопятидесятилетним стажем? Со второстепенных вопросов: зачем ему это общество нужно, кто будет его возглавлять и как от него можно будет потом избавиться, когда оно перестанет быть нужным.

Если быть честным, светлейший Хорнеджитеф не имел ни малейшего представления, зачем ради всех сорока трех богов ему может понадобиться тайное общество из маленьких детей в далёком варварском королевстве. Но сила привычки… Он не мог оставить этот процесс без своего присмотра. Просто не мог. К тому же у него были ответы на два других вопроса. Точнее, не совсем ответы: светлейший Хорнеджитеф абсолютно точно знал, кто НЕ будет главой создаваемого тайного общества. Это НЕ будет юнец, кузен юнца или какие-либо другие его родственники. Ведь единственным достойным способом ликвидации такого ордена может быть только смерть во имя защиты юнца. То есть близких на руководящие должности ставить нельзя.

Светлейший Хорнеджитеф на мгновение задумался. Юнец — кузен юнца, поправил он себя — хотел основать тайный орден, чтобы распространять идеи, а не скрывать их. То есть в задумке слово «тайный» явно отдавало иронией. Причем юнец сам хотел с этими людьми чем-то заниматься. И, с одной стороны, ему может быть неприятна потеря этих людей, а с другой — ликвидация тайного общества в данном случае может быть в том, что это общество просто перестанет быть тайным. Вся эта мысль была очень свежей. Светлейший Хорнеджитеф обкатывал ее с разных сторон, с некоторым даже увлечением прикидывая, в каком из шести организованных им в Мемфисе восстаний он мог бы ее реализовать. Выходило симпатично.

Кузен юнца. Дадли. Надо присмотреться к мальчику. Нельзя, чтобы такой потенциал пропадал просто так.

Светлейший Хорнеджитеф задумался еще глубже. Да Апоп с ним, с этим «тайным» обществом. Будем откровенны, ему просто скучно. Он был терпеливым человеком, но терпение имеет смысл только в том случае, если ждешь чего-то. А ему ждать было особо нечего. Хорнеджитеф уделил бы больше внимания юнцу — и он ещё сделает это, юнец обязательно выучит то, что должен знать жрец, — но чувствовал, что их вИдение мира не слишком похоже. Юнцу ближе восточный мастер. Что ж, Хорнеджитеф не ревнив. Но освободившиеся время нужно чем-то занять. И тут этот мальчик… Дадли.

Светлейший Хорнеджитеф на протяжении большей части жизни был главным служителем храма Птаха в Мемфисе. Только после прихода этого Македонского выскочки Хорнеджитеф покинул любимый город и доживал, восстанавливая храм в Карнаке. Выскочку Александра он, кстати, пережил. Да, жрец не был верховным, он не стоял за плечом фараона, нашептывая правильные слова. С другой стороны, он пережил пять династий фараонов. Мемфис захватывали Асархаддон, Ашшурбанапал, Камбис, Амиртей, Неферит, Артаксеркс и Дарий. Приходили народы, религии, армии, а потом уходили. А Хорнеджитеф был там, при любом войске, при любой религии. Конечно, его дар от богов помогал. Жрец недурно разбирался в духах, ритуалах, чарах и ментальных искусствах. Но его истинная страсть, искусство, которому он посвятил всего себя даже в большей степени, чем богам, то, за что его почтительно называли Тихим змеем Мемфиса, было искусство интриги. Кружево слов, взглядов, намёков. Сила, обращающая брошенную фразу в растерзанного правителя. И вот уже чернь скалывает с обелисков имя неугодного дурака, посмевшего не уловить намека вовремя.

Хорнеджитефу грустно было осознавать, что передать эту мудрость юнцу он не сможет. Жрец разбирался в людях: юнец просто не захочет принять этот дар. М-да… А вот Дадли… Тайное общество, которое создается, чтобы распространять идеи…

Оставалось только решить вопрос коммуникации. Ну, это не настолько сложно для сноходца с его опытом. Конечно, какие-то вещи будут мальчику недоступны из-за отсутствия дара. С другой стороны, боги слишком часто отвлекаются от земных дел и не всегда замечают достойных, награждая магическим даром… И за много веков до рождения Хорнеджитефа этот вопрос был решен. Ведь не может же фараон, взошедший на трон, быть лишенным такого явного знака благоволения богов, как магический дар?