Гарюкля - страница 13

*

POV Бактериус Цианидис

Не смотрите на меня так сквозь прищуренный глаз, и не надо нос заворачивать. Некогда мне душ принимать, а носки я раз в год меняю. Лучше подайте галлеон на огневиски. Во-во, и топайте отсюда подобру-поздорову, а то в сову превращу и на глобус натяну.

Ну его к чёрту. Дальше пишет опять автор.

По несчастливому стечению обстоятельств родившись маглом в семье маглов, Бактериус, тогда носивший нормальное человеческое имя, случайно пронюхал о магической Британии, и с тех пор жизнь его круто изменилась. Было ему тогда уже под тридцать, и он удивительным образом совмещал богемный образ жизни с любовью к эзотерике.

Это был один из невыносимых типов, которые, начитавшись какой-нибудь модной хрени, три дня после этого ходят с квадратными глазами и переваривают информацию, а потом начинают компостировать всем мозги, обращая в свою веру. Так, Бакти въедливо и планомерно прошёл через учения всех сектантов, включая запрещённого Тьфун Чиха, сменяя увлечение раз эдак в полгода. На это он угрохал всю молодость.

Родственники давно забили на него, подкидывая изредка деньжат на хлеб, стыдились такого родства и при встрече делали вид, что не имеют к Бактериусу отношения. К слову, имя Бактериус он присвоил себе задолго до приобщения к миру магов в годы увлечения непротивлением злу насилием. Будучи по жизни максималистом, он воспринял всё буквально и с тех пор не давил даже блох. Во время медитативных практик единения с природой Бакти кусан был комарами до потери человеческого вида, но терпел, скорчив зверскую рожу, а по достижении полного просветления решил пойти дальше и отказался от мыла, чтобы не убивать ползающих по нему ни в чём не повинных бактерий.

Увлечение прошло, сменившись противоположным — Бакти вступил в общину мухоборцев, которые каждый день обязаны убить хотя бы одно насекомое, и ревностно исполнял свой долг. Зимой с насекомыми были напряги, приходилось даже покупать кормовых сверчков в зоомагазине. В общем, Бакти совершенно излечился от непротивления, но дурная привычка не мыться осталась, а внезапно открывшаяся склонность к выпивке сделала начинающего эзотерика до предела колоритным.

Что он из себя представлял к тому моменту, когда магическое знание раскрыло ему свои объятия… Хотя к чему эти сантименты. Было так: какой-то студент Хогвартса, не выучивший урок по зельеварению, плакался на задворках магической академии и, не разбирая дороги, споткнулся о чей-то череп и полетел в канаву, граничащую с обычным миром.

В этой канаве он нос к носом столкнулся с замурзанным пьяницей и так шуганулся его небритого фейса, что начал выкрикивать все подряд заклинания, которые осилил запомнить. Вместо волшебной палочки он с перепугу схватил первое, что попалось под руку — угвазданный в канавной грязи совок. Это и спасло Бактериуса от Авады.

В лице Бактериуса прогульщик нашёл чуткого и внимательного слушателя. Что-то Бакти мотал на ус, что-то записывал в вонючий блокнот, где хранил фамилии кредиторов, и слово за слово вытянул из хогвартской нюни всё.

И про галлеоны, и про Гринготтский банк, и про заклинания, и про оборотное зелье, и про совиную почту, и про Статут о Секретности, в данный момент благополучно нарушенный. Много чего рассказал гриффиндорский двоечник, то и дело протирая очки от соплей. Через час Бакти был единственным маглом в мире, который знал, что он магл. Для немытого эзотерика стало великим откровением, что магии можно обучиться — при наличии способностей, разумеется, что профессор МакГонагалл умеет обращаться в кошку и что метла — не подметалка, а летательное средство. И что профессор зельеварения — злобная носатая сволочь.

Утешив малолетку и высморкав ему нос в рукав своего бурнуса, Бакти расплылся в щербатой улыбке и спросил, в каком классе проходят Обливиэйт для стирания памяти.

— Это мы ещё не проходили, — ответил тот, шмыгнув носом. — Это нам не задавали.

— Вот и чудненько, — расплылся пуще прежнего Бактериус и потёр ладони. — А теперь, цыплёночек, заруби на своём сопливом носу: или ты передаёшь мне все знания, которые сволочной профессор вдолбил в твою глупую голову, или я прямиком иду в ваше Министерство Магии или как его там, и докладываю по всей форме, что ученик такой-то нарушил Статут о Секретности, рассвистев на всю деревушку о магическом мире. Меня потом, конечно, шарахнут Обливиэйтом, но ты-то к тому времени будешь сидеть в Азкабане и стенать на нарах до конца своих дней: «О, зачем я не послушался Бактериуса! Был бы теперь начальником Аврората…» Ну, как тебе такой расклад?