Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие - страница 2

Хотя Сервилия была далеко не в юном возрасте, она относилась к тому редкому типу женщин, над которыми даже время не властно. Подобные ей женщины расцветают прелестным цветком в пору юности и затем как бы останавливаются в определенной точке. Они практически не меняются лет двадцать-тридцать, прежде чем на лице начнут появляться предательские морщинки. С годами они могут немного полнеть, но даже полнота их не только не портит, но, наоборот, подчеркивает прелестные формы тела.

Если к подаренному богами или природой добавить многолетний опыт общения с сильными мира сего, умение пользоваться восточными благовониями и кремами, то Сервилия вполне могла бы одержать верх над соперницами вдвое моложе ее. Впрочем, в последние годы знатная римлянка использовала свои чары лишь для того, чтобы удержать подле себя хотя бы на несколько дней одного-единственного мужчину – Гая Юлия Цезаря. Ради этого она совершала самые безрассудные поступки.

Собеседнику Сервилии к тому времени исполнилось сорок восемь лет, и одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: время обошлось с Цезарем далеко не милостиво. Долгие годы, проведенные в военных походах, с постоянным пребыванием под открытым небом в любую погоду и любое время года, частое недосыпание и нервное перенапряжение – все это оставило на лице неизгладимый след.

Цезарь равнодушно относился к избороздившим лицо морщинам, но почему-то ненавидел свою плешь, которая увеличилась, как ему казалось, ежедневно. Каждое утро он начинал с того, что зачесывал поредевшие волосы с темени на высокий лоб, чтобы хоть немного прикрыть оголившиеся места. От манипуляций с остатками волос Цезарь не только не выигрывал, но, наоборот, становился еще безобразнее и смешнее. Однако недостатки внешности не мешали ему пользоваться вниманием и любовью женщин.

Нынешний проконсул Галлии и в юности не относился к тем напыщенным красавцам-щеголям, в которых влюблялись с первого взгляда; но если женщина один раз общалась с этим, далеко не самым красивым человеком, ее тянуло к нему как железо к магниту. Жизнестойкость, ум, целеустремленность, блистательное красноречие Цезаря покорили немало сердец и римских девушек и благочестивых матрон[1].

При более близком знакомстве женщины не только переставали замечать внешние недостатки Цезаря, но даже изъяны превращались в достоинства. Плешь на голове, которая так несносна была для Гая Юлия – виделась окружающим печатью глубокого ума, отмеченного богами.

Женщины занимали не последнее место в жизни Цезаря. Они доставляли много приятных минут, особенно дорогих для Цезаря, вечно занятого грандиозными планами, военными походами. Они же доставляли Гаю Юлию и немало хлопот, а первая жена едва не стоила жизни.

Будучи юношей, Цезарь женился на Корнелии, дочери Цинны, который имел неосторожность стать злейшим врагом диктатора Суллы. Молодому человеку было приказано развестись с женой и поискать супругу из фамилий менее ненавистных Сулле. В ответ юноша заявил, что никакая человеческая власть не заставит его расстаться с любимой женой. За этот благородный порыв Цезаря, как преступника, внесли в проскрипционный список – что было равносильно смертному приговору. Имение Корнелии конфисковали, а сам Цезарь вынужден был спасаться бегством.

Долгое время он скитался в Азии, затем побывал на острове Родос, где учился искусству красноречия. Лишь после смерти Суллы Цезарь вернулся в Рим.

Больше такой преданности и самопожертвования в отношении последующих жен и любовниц Цезарь не обнаруживал. Нельзя сказать, что он просто пользовался женщинами. Нет, он любил их всех, но когда перед ним стоял выбор: женщина или очередное дело, которое могло принести ему славу, триумф, популярность, или просто стать ступенькой на пути к большей власти – в Цезаре побеждало честолюбие.

Собственно, после смерти Суллы уже никто не смел советовать Цезарю в выборе жен и любовниц, если не считать нескольких конфликтов с обманутыми мужьями.

– Цезарь, ты всегда умел сказать женщине нужные слова, за это они тебя и любят, – произнесла Сервилия после некоторой паузы. – Только со мной… насчет красоты и всего прочего… пусть тебя не покидает чувство меры. Не люблю лживой лести. Ведь под твоим началом воюет мой сын Марк, и у меня взрослая дочь.