Газета "Своими Именами" №26 от 28.06.2011 - страница 39

Православные иерархи достаточно часто упрекают католическую церковь за деятельность её инквизиции. Например, патриарх Кирилл, будучи ещё митрополитом Смолен-ским и Калининградским, в еженедельных субботних телепередачах «Слово пастыря» на одном из каналов Центрального телевидения нередко говорил, что католическая инквизиция не есть учреждение «каноническое», так как в церковных канонах нет указаний на право церкви подвергать отступление от веры смертной казни или другим наказаниям, что католическая церковь, присвоив себе функции уголовного суда, в прошлом поступала неправильно, «неканонически».

Костры католической инквизиции запылали в европейских странах с XIII в. Зажгли их и в России. Участь еретиков здесь разделили чародеи, ведьмы и другие ослушники православной церкви. В России еретиков судили по «градскому» закону, но это - по словам историка Н.М. Карамзина - было лишь одной «пристойностью» (Н.М. Карамзин. «История государства российского», т. V., с. 327). Хотя православная церковь не располагала таким инквизиционным аппаратом, какой имела католическая церковь, но в борьбе с ересями она применяла настоящие инквизиционные методы расправы - розыск и допрос под пытками. Она вела часто весь судебный процесс, добиваясь угодного ей приговора и наказания. Православная церковь посылала на костры еретиков собственной властью, светская же власть была лишь исполнительницей ее требований и приговоров. Иосиф Санин, игумен Волоцкого монастыря, один из основателей православной инквизиции, провозгласил, что царь, не желавший бороться против ересей, не слуга божий, а дьявол. По его инициативе и решительному требованию, при поддержке митрополита Симона в конце 1504 г. в Москве состоялся церковный собор для суда над еретиками, противниками Иосифа - идеологами «нестяжательства», приговоривший еретиков к смертной казни - сожжению в специальной клетке. За заслуги перед светской властью и церковью Иосиф в 1591 г. был объявлен общерусским «святым».

Свою инквизиторскую деятельность православная церковь осуществляла через судебные органы, находившиеся в распоряжении епархиальных архиереев, через патриарший суд и церковные соборы. Она располагала и специальными органами, созданными для расследования дел против религии и церкви - Приказом духовных дел, Приказом инквизиторских дел, Раскольнической и Новокрещен-ской конторами и др. С организацией духовных консисторий (1744 г.) дела о религиозных преступлениях перешли в их ведение. Наиболее важные дела вел непосредственно Синод. По настоянию церкви делами о преступлениях против церкви и религии занимались и светские следственные органы. Если светский суд не проявлял достаточной оперативности в розыске, то церковь жаловалась светским властям. По настоянию духовных властей правительство постоянно подтверждало, что местные власти обязаны по требованию епархиальных иерархов принимать направленных ими людей «для полного розыска».

В числе первых объектами церковного преследования еще в XI в. стали колдуны, чародеи, ведьмы, волхвы. В памятнике XII в. «Слово о злых дусех», составленном митрополитом Кириллом, говорится о необходимости наказания ведьм и колдунов церковным судом. Летописи, литературные и судебные источники полны сообщениями о допросах, пытках, сожжениях на протяжении столетий чародеев и колдунов. /См.: В.Б. Антонович. «Колдовство». СПб., 1877; Н. Сперанский. «Ведьмы и колдовство». М., 1906; С.В. Максимов. «Неведомая, нечистая и крестная сила». СПб., 1903 и др./.

Обвинения в чародействе обычно начинались по инициативе духовных властей и разбирались предварительно в церковном суде. Затем следственные материалы передавались светскому суду, который и приговаривал обвиняемых к тяжким наказаниям. Несколько примеров. Так, в 1721 г. в Новгороде был сожжен дьячок Ефимов за то, что он якобы чинил в народе смуту и вместо славы нанес хулу имени божьему. В местечке Ярмолицах Подольской губернии в 1770 г. сожгли местного лекаря - крестьянина Иосифа Маронита, предварительно погрузив его в бочку со смолой. (В.Б. Антонович. Указ. соч., с. 19). В декабре 1879 г. в деревне Врачево Новгородской губернии сожгли крестьянку Аграфену Игнатьевну за ее «колдовство», а летом 1885 г. в деревне Пересадовке Херсонской губернии такую же расправу учинили с тремя крестьянками, обвиненными в наступлении засухи (С.В. Максимов. Указ. соч., с. 152). Церковь и духовенство использовало ведовские процессы для того, чтобы держать народ в темноте и невежестве.