Газета "Своими Именами" №47 от 22.11.2011 - страница 37

Но здесь-то, на пороге новой эпохи, в трудную минуту исторической растерянности и смущения нас опять подстерегает новый и вместе старый соблазн: отдаться новому господину, склониться перед новым идолом. Таким последним в наши дни является не самодержавный монарх, но самодержавный народ, демократия. И перед новым самодержавием привычным жестом сгибаются колена, за страх или за совесть. Однако не должно сгибаться высшему началу перед низшим, и неуместно церкви заискивать пред демократией. В сей час исторического испытания по-новому предостерегающе звучит нам слово апостола: «Дети, храните себя от идолов».

Без сопротивления сданы были старые позиции, которых некому оказалось защищать. Церковное общество с открытым сердцем пошло навстречу свободе народной, обещанной народовластием, оно слилось с народом в его политической весне. И вместо «истинно русских», монархических начал стали всё чаще провозглашаться «демократические». В церковных кругах стала всё настойчивей подчёркиваться приверженность православия к «демократии» и желание на все лады «демократизировать» православие; это почти становится требованием хорошего тона в наши дни. Пастыри и люди церкви в большинстве случаев искренне, не за страх, а за совесть идут с народом в его освободительном порыве. Ибо всегда была народна и жила с народом наша церковь. В ней нет того аристократизма князей церкви, воинствующего клерикализма и политиканства, которые отличают католичество, вызывая ссору государства с церковью. Православие есть, действительно, народная церковь, даже больше того: по бытовому своему укладу простонародная, мужицкая. Поэтому нет ничего странного и неожиданного в этом дружелюбии церкви по отношению к демократии.

Но именно потому и тем в большей степени существует для православия соблазн демократии, эта готовность мерить себя по демократии, превратив её в идола, в какого ранее превращено было самодержавие. Поэтому-то и надлежит настойчиво различать природу православия и демократии: между ними возможно и сближение, и расхождение, в зависимости от того, чем духовно оказывается демократия (выделено мною. – В.К.).

Смешанию этих различных стихий благоприятствует и самоё строение православной церкви, которое извне легко сближается с демократическим, именно её соборность. Соблазн демократии религиозно не существует для католичества, поскольку оно держится на власти клира, возглавляемого папой: подчинение и дисциплина скрепляют здесь тело церковное, торжествует монархическое начало, осуществляемое папой через посредство клира, а народ церковный остаётся безгласен. Хотя и в православии в полной мере признаётся иерархия, и епископат с клиром занимают необходимое место, однако единство церковное устанавливается не только иерархической дисциплиной, но и некой силой, именуемой соборностью и определяемой как единство в любви и свободе. И вот эту-то идею православной соборности, при современной притупленности церковного самосознания, легко подменить или смешать с идеей народовластия, господства «воли народной» в делах церковных, такого же, как и в государственных. Разве не наблюдается подобное смешение теперь на наших церковных собраниях, епархиальных съездах и т.п., где вопросы решаются борьбою отдельных церковных групп, а соборность понимается как господство захватившего власть большинства? Такое проникновение начала демократии в церковную жизнь означало бы обеднение и обмирщение последней.

Церкви нужна свобода, которой лишена она была при старом строе. Если ей даст это благо демократия, она будет ей признательна, но что может прибавить церкви эта её «демократизация»? Разве и без этого не была она с народом в его радости и печали? Или не народны были великие угодники русской церкви, преподобные Сергий и Серафим? Или не народны отец Амвросий Оптинский и другие чтимые старцы, которые блюли и блюдут совесть народную в такой мере, в какой это и не снилось демократии? Нет, русскому православию нечему в этом отношении учиться у демократии, оно должно оставаться, прежде всего, самим собой во всей серьёзной важности своего вероучения. Тем самым и через то оно и пребудет, если не «демократическим», то народным.