Газета Завтра 1086 (37 2014) - страница 30

Короче: однажды на спуске

с горы, на которой я жил,

я вспомнил о том, что я - русский,

и больше уже не забыл

Юрия Юрченко бандеровцы взяли в плен, 24 дня держали взаперти в железной бочке, но я не вижу, чтобы его былые либеральные литературные друзья, любившие навещать его в Париже, устраивали акции в Москве и Киеве в его защиту.

Не выдержал наглого напора либералов даже такой независимый, держащийся нейтралитета писатель, как Андрей Битов, официальный президент Русского ПЕН-центра. Вcе-таки, ПЕН-центр - неполитическая организация, защищающая права писателей, не более того. И вдруг, в ожидании переезда в отобранный у русских писателей дом в Хамовниках, чиновники ПЕН-центра, возглавляемые Людмилой Улицкой, помещают на его сайте различные абсолютно русофобские документы, обвиняющие нас в оккупации Крыма. Эту политику и раскритиковал Андрей Битов, кстати, в свое время большой любитель "оккупации" Дома творчества в Коктебеле, понимающий его нечуждость русской культуре. "И мне теперь интересно, с кем согласовывался наш новый сайт? Исполком, как я понимаю, об этом не ведал. При чём тут трезубец как его герб! При чём тут и заявления от имени собственного, публикующиеся как мнение всего ПЕН-центра".

Писатели, как и все люди на свете, бывают разные. Друзей у писателей всегда немного. Но бывают такие периоды, когда отмолчаться нельзя, когда обязательно надо определиться, с кем ты, за что ты. За Россию, за русский народ, за русскую культуру, или откровенно против, а Россия - дерьмо, как говорят Макаревичи и Быковы?! В мирное время можно поспорить в ЦДЛ, можно, в крайнем случае, и подраться за какие-то свои принципы. Но когда убивают сотни русских людей, когда твою Родину поливают грязью, а весь народ обзывают колорадскими жуками, надо, прежде всего, писателю сказать свое слово, как сказали Александр Проханов и Эдуард Лимонов, Юнна Мориц и Захар Прилепин, Юрий Юрченко и Сергей Лукьяненко. В наших общих ночных и дневных дозорах мы отстоим матушку-Русь, поддержали бы только наши усилия российские чиновники.

Ольга Суслова

11 сентября 2014 0

Культура Общество

По инициативе Андрея Клычкова, руководителя фракции КПРФ в Мосгордуме, было проведено заседание, посвящённое судьбе Шаболовской телебашни, а также проблеме сохранения комплекса ВДНХ и нескольких станций метро. Собрался весь букет специалистов, работающих по данным вопросам.

Наконец-то поставлена точка в вопросе о переносе телебашни, созданной по проекту великого архитектора Шухова. Было решено и согласовано на уровне правительства, что данный объект останется на своём месте, а это большая победа. Но тут же возник вопрос: на чьём бюджете будет находиться эта конструкция? Оказывается, предложение обслуживать телебашню за счёт бюджета Москвы было направлено Сергею Собянину, но тот отказался. Данный факт поразил меня своей абсурдностью. Представьте хоть на мгновение, что, к примеру, в Париже мэр бы отказался оплачивать обслуживание и ремонт Эйфелевой башни. Какой бы он имел политический успех, и какое бы перед ним раскрылось политическое будущее? Но, к сожалению, для нашего времени такое решение весьма показательно, как это ни печально.

Шуховская башня остаётся на своём месте, но судьба этой постройки ещё не полностью определена. Некоторые члены заседания заявляли, что необходимо приступать к скорейшей её реконструкции, потому что, по их словам, она может упасть. Но давайте вспомним историю другого похожего объекта - башни-опоры линии электропередач на берегу реки Оки: та стояла без шестнадцати стержней из сорока восьми и не падала, пока в 2005 году её не разобрали на металлолом. При этом форма данной конструкции менее устойчива, чем у Шаболовской, база гораздо меньше. Поэтому говорить о том, что у построек Шухова есть какие-то истекающие сроки жизни, ни в коем случае нельзя. Ведь реконструкция, о которой сейчас идёт речь, будет подразумевать изменение самого объекта.

Сейчас Шуховская телебашня имеет региональный охранный статус, но мы добиваемся того, чтобы он повысился до федерального. Правда, в таком случае к памятнику будут предъявлены довольно жёсткие требования, касающиеся его аутентичности. Именно поэтому башня не может подвергаться масштабной реставрации с изменениями её первоначальной конструкции. Если это произойдёт, то будет утеряна подлинность.