Газета Завтра 1201 (49 2016) - страница 33

В какой-то момент мне показалось, что авторы фильма не выстояли перед культурной экспансией Запада. В фильме есть ключевая сцена ночного ухода бойцов на боевой рубеж, когда не видно лиц и внимание сосредоточено на голосах. Зритель вслушивается в разговор бойцов, уходящих в вечность. Неожиданно речь заходит о самураях, отстоявших крестьянскую деревню, и "семи пастухах", отстоявших маленький городок на Диком Западе. Понятно, что такого знания фольклорных источников у простых ребят из глубинки быть не могло, а фильм "Семь самураев" и его американская переделка вышли после войны. Лишь в конце фильма, когда на развороченном рубеже, среди груд горящего металла, встают шесть обожжённых боем фигур, шесть победителей, становится понятен замысел автора. Эти шестеро противостояли не ничтожной банде, а военной машине преступного государства. И зрителю совсем не важно, господа из иной России, сколько их было в последнем бою — двадцать или тридцать. Зритель понимает, что для прикрытия оголённого фланга Волоколамского шоссе встала одна рота со стрелковым оружием, без танков и артиллерии. Встала против механизированной дивизии, не отступила и выстояла, и победила. Это рота одержала победу в одном дне Великой войны.

Враг в фильме обезличен, авторы сознательно не пошли на показ фашизма с человеческим лицом. Это как раз фирменная "фишка" нового буржуазного искусства — привлекательное зло. В фильме множество важных символов — это и три последних патрона в обойме пулемёта, пылающая груда техники и отступивший враг. Это и последние бойцы, примкнувшие штыки и готовые подняться в атаку, в свой последний и решительный бой. Но кульминация фильма, его стратегические высоты — даже не сам бой с его мужской работой, и не груда искорёженного металла, что фашист рассматривает в бинокль. Кульминация — слово! В военной фильмографии я не встречал ничего более выразительного, чем обращение командира части перед уходом роты на боевой рубеж и слова политрука Клочкова перед лицом смерти.

Посмотрите этот фильм, он задаёт нам непростые вопросы, на которые уже пора отвечать. Почему наше Отечество сегодня разделено на две России? Почему Европа вновь, как по команде, поляризовалась и вновь готова идти на нас "крестовым походом"? Почему перед той Великой войной "пятая колонна" была обезврежена, да настолько, что даже американский посол вынужден был признать несбыточность их ожиданий, а сегодня откровенным ненавистникам России принадлежит всё, и они готовы сдать эту страну? Почему народ безмолвствует? Где отцы-командиры и политруки Клочковы? Почему не формируется новая дивизия генерала Панфилова? Смотря в настоящее, мы понимаем, насколько фильм "28 панфиловцев" опасен для буржуазии.

…Если завтра война, Если завтра в поход, — Будь сегодня к походу готов!

Апостроф

Георгий Судовцев

Павел ДАНИЛИН. Антисистема Кудрина. Как бухгалтер душил экономику России. — М.: Книжный мир, 2016. — 288 с.

В сознании подавляющего большинства наших сограждан некогда "лучший в мире министр финансов" Алексей Леонидович Кудрин занимает место где-то между "лучшим в мире ваучером" Анатолием Борисовичем Чубайсом и "лучшим в мире мэром" Юрием Михайловичем Лужковым — причём явно ближе к первому, чем ко второму. Не только потому, что Кудрин — "питерский", но и потому, что многие годы был плотно связан с "долларовой удавкой", накинутой на шею нашей экономики.

Именно с его именем ассоциируется и "кубышка на чёрный день", куда государство, уподобляясь деревенской пенсионерке, складывало "лишние" нефтедоллары — вместо того, чтобы потратить их на системную модернизацию отечественного производства: промышленного и сельскохозяйственного. Помнят Кудрина и в простецкой шапке-ушанке на Болотной площади, куда он приходил, поддерживая своим присутствием либеральных витий Бориса Немцова и Владимира Рыжкова, которые требовали отказа Путина от участия в президентских выборах 2012 года. Но российский лидер, несмотря на всё это, никогда не исключал Алексея Леонидовича из своего ближнего круга, всегда — особенно после инициированной Дмитрием Анатольевичем отставки тогдашнего вице-премьера и министра финансов — держа его "под рукой", а в последнее время даже доверив формирование экономической стратегии страны…