Газета Завтра 1245 (41 2017) - страница 35
«Сарказмы» смешны. Будь Ван Манен чуть менее европейцем, из него вполне мог получиться Джером Роббинс, но американец работает гэгами там, где голландец тонкой иронией. Пластика Ван Манена, на мой непросвещенный взгляд, остается близкой неоклассике, а тематика – консервативной цисгендерности, так что «перемещенный» в С.А.С.Ш. Баланчин оказывается Хансу Ван Манену роднее, чем «перемещенный» в Нидерланды Иржи Килиан.
Третий акт.
Астор Пьяццолда – еще одно DP, перемещенное лицо, displaced person на сцене Het Nationale Ballet. В программке значилось «5 Tango’s». Пришлось выслушать нидерландский пересказ с испанского в аргентинском изводе и в артикуляции русской танцовщицы в главной партии. Симфонический оркестр в яме сменил бандонеон с сопутствующими ему в портовом борделе инструментами, и зрелище двинулось!
Не в первый раз я восхищаюсь способностью Анны Оль быть культурной там, где иные остаются всего лишь умелыми. В ее репертуаре скоро будет заглавная роль в балете «Мата Хари», который готовится к постановке, а это значит, что Анна обладает не только качествами «экзотической танцовщицы», но и свойствами международной авантюристки, каковые значительно обостряют наслаждение от созерцания амстердамской прима-балерины. Ее перемещения сначала из Красноярска в Питер, затем из Питера в Москву и относительно недавно из Москвы в Амстердам больше, чем что бы то ни было, говорят о европейском истоке русской культуры и о том, что рождение нации произойдет в европейские пеленки, европейские колыбельки, европейские подгузники. Нашей, русской нации, пренатальный период развития которой завершится вот-вот.
Анна точна и органична в европейской среде, чувствует и верно отражает особенности жизни в колониях, на танцовщицу нужно ездить смотреть в Амстердам, здесь она скажет нам больше о нас, чем о Европе.
И мы поймем, наконец, что голландские Ваны нам ближе, чем китайские ваны.
Амстердам – Москва
Фото: сцена из "Оды мастеру"
Теги события:
культура искусство амстердам ван гог ван манен балет европа путешествия
Тяжёлая длань свободы
Авторский блог Сергей Угольников 11:04 13 октября 2017
Тяжёлая длань свободы
новый роман Дмитрия Лекуха "Летом перед грозой"
Сергей Угольников
1
Оценить статью: 3 1
Дмитрий ЛЕКУХ "Летом перед грозой". — М.: "Пятый Рим" (ООО "Бестселлер"), 2017 — 384 с.
В греховном городском мире разврата и феминизма у человека должна быть отдушина, краткое время отдыха от пут цивилизации. На эту роль легального варварства вполне может претендовать футбол, точнее, околофутбол и всё, что с ним связано. А может — охота и рыбалка, которой, собственно и посвящена книга Дмитрия Лекуха "Летом перед грозой". Да, книга — про рыбалку. Но с точки зрения футбольного фаната, на чём внимание не акцентируется, но по ритму повествования чувствуется. И, наверное, незатейливость сюжета (что может быть банальнее выезда за рыбой?) — компенсируется именно конфликтом между желанием отдохнуть, выпить, поудить — и невозможностью это сделать, потому что "когда же махач?".
Драки и воспоминания о них начинаются прямо с описания посадки трёх героев в поезд и в фоновом режиме проходят через всё повествование. Также через всю книгу проходит неведомо откуда появившаяся сериальная актриса, которая должна вносить разнообразие в поездке до Кандалакши и дальше, в лагере, среди рек, озёр и скал. Тоже верно, задачу отдыха от тупого феминизма никто не отменял. Поэтому дамочки, не свихнувшиеся на вопросах гендера, тоже должны присутствовать. В сопровождении двух спутников в штатском, что и для шпионского романа было бы неплохо. А если роман без шпионской линии, то и с рыцарями плаща и кинжала тоже есть прекрасный повод устроить мордобой.
Впрочем, после мордобоя русский человек добр и отходчив. Да и синьку потребляет не так, как в девяностые, когда "Особенности национальных рыбалок" снимались. Алкоголь под разлапистыми елями нужен для согрева, а не для веселья. А в той мере, в которой для веселья, привыкли уж разбираться в сортах дистиллятов. Жизнь диктует свои суровые законы. А даже если и погорячее чего употребить надо — то не потехи ради, а чтобы последствия предварительно выпитого минимизировать.