Газета Завтра 474 (52 2002) - страница 30

Мужик приковылял и уставился на Митю мутными гляделками.

— Купить хочешь? Сколько дашь?

— А сколько просишь?

Мужик стукнул себя в грудь кула

ком, надеясь поразить возможного покупателя молодецкой удалью.

— Не ниже десятерика, парень.

Пацаненок забился в истерике.

— Старая перечница, ну заломил, да, Митрий?! Десятерик! Наглый, гад!

— Заткнись, — цыкнул на пацаненка Митя, тщетно ловя в глазной мути мужика хоть искорку человеческого сознания. Нет, мерцающая пустота.

— Хорошо, — согласился. — Дам десять баксов и сверх еще пятерку, если поможешь в одном деле.

Мужик вскинулся, как старый конь при звуках походной трубы.

— Чего надо? Говори.

Митя подобрался, пригнулся, промолвил значительно.

— Деверя ищу, понял, нет?

Мужик сник с лица, отступил на шаг. Показалось, нырнет в толпу, но жадность пересилила.

— Не знаю такого, — ответил хмуро.

— Неважно, помоги найти, пятнашка твоя.

— Покажи бабки.

Митя наугад вытянул из кармана пучок зелени. Тусклые очи руссиянина дико сверкнули, правая клешня инстинктивно дернулась.

— Риск большой, господин. Дай задаток.

Митя отшелушил два доллара, сунул в узловатую лапу.

— Сделка, сделка, — не удержался, завопил пацаненок и получил от Мити подзатыльник, перевернувший его с ног на голову. Пока вставал и отряхивался, мужик шепнул Мите.

— Купи Зинку-Сковородку. Только что выставлялась. Сотый лот.

— Хорошо, куплю... — С мужиком, который назвался Петюней, сговорились, что ближе к вечеру встретятся в таком-то месте (у шашлычной "Манхэттен" на трех вокзалах), Петюня пообещал навести справки у каких-то авторитетных бомжей, якобы владеющих запретной информацией. Митя в сопровождении неугомонного пацаненка пошел искать Зинку. По дороге пацаненок обиженно бухтел: "Как так, дяденька Митрий, отвалить за старую рухлядь такие бабки, да я бы его за трояк сделал не глядя..."

С Зинкой разговор сложился напряженно. Она только что повздорила с товаркой, схлопотала фингал под глаз и сидела на ящике из-под пива, удрученно разглядывая себя в осколок зеркала. Товарке досталось больше. Она получила пивной бутылкой по башке и в отключке, скрюченная валялась на земле. Зинка поставила на нее ногу. Несколько других продажных девок возбужденно обсуждали подробности короткой схватки. Общее мнение сводилось к тому, что Скороводка поступила правильно, замочив Муню. Оказывается, та давно возомнила о себе невесть что. И на подиуме сбивала цену, повесила на себя плакатик с 50 центами. Кому это понравится? Вот Зинке и не понравилось.

— Дельце есть, — сказал Митя девице. Зинка покосилась на него угрюмо, явно хотела послать куда подальше, но, вглядевшись, кокетливо улыбнулась. Мите она приглянулась еще на помосте: высокая, длинногоная, с круглыми, большими сиськами и видно, что из хорошей семьи, судя по чистым, промытым волосам. У большинства московских шлюх кудри, как пакля, приходится экономить на мыле.

— Отойдем в сторонку, — добавил Митя.

— Хоть отойдем, хоть не отойдем, пять баксов и ни центом меньше, — жеманно пропела Зинка, строя блудливые глазки. — Иначе девочки не поймут.

— Хочу угостить пивком, — сказал Митя.

— Приглашаешь, что ли? — изумилась девушка, и все ее подруги разом притихли.

— Ну да, что-то вроде того, — подтвердил Митя, и пацаненок у ног скорбно загудел.

Зинка вскочила. Уцепилась за Митин локоть и залилась диковатым смехом, напоминающим скрежетание колес по рельсам.

Расположились в ближайшем бистро, где над дверями висела предупреждающая надпись: "Только для туземцев". Зинка сама привела их сюда, сказав, что здесь прикольно готовят конские отбивные. Конечно, это была метафора. Как во всех подобных едальнях, предназначенных исключительно для руссиян, здесь не водилось ни официантов, ни кухни, со всем справлялась электроника: ленточный конвейер подавал дежурные блюда и напитки, стоило лишь нажать соответствующую кнопку, предварительно пустив в щель деньги. Удобство в том, что все блюда, от брюквенного салата до упомянутой отбивной с привлекательным названием "Столичная котлета по-техасски", стоили одинаково — один доллар. За бутылку водки Митя тоже заплатил оптовую цену — 50 центов. Народу в бистро не было никого, кроме них. Москвичи избегали заходить в такие шикарные пункты питания по двум причинам: из-за экономии и оттого, что слишком на виду. Стеклянные окна делали посетителей легкой добычей для какого-нибудь вольного стрелка-миротворца, вообразившего себя на охоте в родных горах или джунглях.